Сообщений в теме: 29

[sergdashko]

Серия расскажет о Чернобыльской зоне отчуждения в параллельной вселенной. Там существует игра Сталкер, как и у нас была выпущена серия книг Сталкер, но в мире серии, всё это было сделано на основе крупиц информации, просочившейся в мир из Зоны. То есть, является творчески обработанной выдумкой. Так, например, в мире серии известна книга о похождениях сталкеров Пригоршни и Химика, но в действительности, в мире серии, их прототипами стала судьба двух сталкеров из времён, когда группировки сталкеров только начали формироваться. Сталкер Пригор и девушка сталкер Химка, обрели известность тем, что обеспечили победу в сражении группировок прошлого - используя остов военного вертолёта, они соорудили и замаскировали дот, снабжённый станковым пулемётом. Заманив врагов к доту, они перебили многих и обратили в бегство оставшихся, сами погибнув в сражении. В общем и целом, если вы хотели фанфик, вы не по адресу, это совсем другой мир, хотя и похожий (поначалу) на известный вам сталкер.

[sergdashko]

Начну эту серию с книги Интеллигентный сталкер, чтобы читающие поняли о ком данное повествование, а последущие несколько книг будут о том как он пришел к этому, ну и соответсвенно продолжение похождений интеллигентного сталка Велеса по зоне)

[sergdashko]

 

Интеллигентный сталкер

 

Мутации, возникающие естественно или вызываемые искусственно, изменения наследственных свойств организма в результате перестроек и нарушений в генетическом материале организма — хромосомах и генах. Мутация — основа наследственной изменчивости в живой природе, естественный биологический механизм, позволяющий живым организмам приспособиться к изменившейся среде обитания.

[sergdashko]

Пролог

— Керя, твою мать, тише ты! — Рыкнул Шершавый весьма грозно и очень тихо.

Упомянутый недобрым словом Керя тут же замер, словно только что убитый шальной пулей. Не двигая головой, он обшарил глазами видимую впереди местность. Чисто. Никого. Только этот костёр всё горит. И неподвижная фигура так и сидит возле него. Ч-чёрт! А ведь по идеи должен был бы услышать! Почуять, в конце концов! У сталкеров на опасность чутьё, что у собак на кровь, мать их…

Они в двадцати шагах от этого человека и Керя только что, громко хрустнул какой-то веткой. Парень у костра даже не шевелится. Странно. Судя по внешности, одежде и брошенному рядом не шибко богатому снаряжению, этот сталкер не из новичков. Но оплошность Кери не была услышана. А это значит…

— Шершавый. — Прошептал Керя, так тихо, что сам себя едва услышал. — Он похоже, новичок в Зоне-то. Смотри, сидит и пох…ю ему на всё: новичок точно говорю.

— Ага. А я посол африканский. Закройся, пока ноги не сломал. — Шершавый внимательно смотрел на сталкера столь не осторожного, что рискнул разжёчь костёр здесь. А ведь рядом бродит стая собак. Они здесь не редко бродят, собачки эти. Иногда тут даже кости попадаются. Чаще человеческие.

Судя по всему, парень у костра, либо был слишком самонадеян, а значит новичок здесь, либо мёртв, либо спит. Первое чистая фантастика. Это территория Нагана и его банды. Та её часть, куда они сами суются крайне редко, основной промысел южнее. Сюда вообще мало кто суётся. Если не знаешь дороги — ты труп. Так что, второе, более вероятно. Опытный бродяга местный уже бы давно прыгнул в темноту, подальше от костра. И тогда его бы ещё в прыжке снял Куцый или Семён. Чего конечно делать не надо. Только в крайнем случае. Живым взять надо, допросить с пристрастием: сталкеры они ведь народ такой, у них нычек, что у ежа иголок. Всегда есть чем поживиться. Но видать, этот мёртв. Впрочем, как он смог развести костёр, если мёртв? Тогда спит. Может, больной какой — приболел, а лекарств нет и до того…, да нет, не похоже. Очень уж странно сидит. Будто дремлет. Ладно. Надо что-то решать, не всю же ночь на брюхе торчать возле этого костра? Давно уже надо было в лагерь вернуться, ещё чего доброго на обратной дороге на собак напорются, а если аномалию поймают, так и вообще…

Впрочем, дорожка тут есть и ночью пройти можно. Наган её давно проложил и всем своим новым людям показывает в обязательном порядке. Как он её проложил, лучше не знать — гнилое дело и сам Наган, тот ещё ублюдок. Пат с ним давно, так вот он как-то спьяну помянул, что их тогда в самом начале семеро в банде было. А вот после «официального открытия» дорожки этой двое осталось. Надо полагать те пятеро, туточки прям и стали героями-первопроходцами.

— Так Керя, вставай и не таясь к нему. — Прошептал Шершавый. — Будто ты заблудился здесь. Ну и счастлив жутко, что на огонёк набрёл. Лохом прикинься, давай.

— Что? — На миг Керя даже опешил. — Ты чего оборзел? А если он меня…

Дуло пистолета нежно ткнулось в висок Кери. Тот был умным мальчиком, всё понял без более сложных разъяснений. Вздохнув очень тяжко, он поднялся на ноги и шагнул к костру. Обернулся, с сильным искушением пустить пулю в лоб Шершавого всё ещё лежавшего на земле. Ствол напарника продолжал настойчиво изучать Керю на предмет: куда бы пальнуть половчее? Ещё раз вздохнув, доблестный бандит двинулся к костру. На этот раз шумно предупреждая о себе и старательно изображая человека непонимающего, что в Зоне такие выходки могут кончиться скорой смертью. Аномалий он не боялся — тут. Это местечко иногда они сами под лагерь приспосабливали. Здесь чисто: проводники проверяют после каждого выброса и дорожку Нагана и это местечко. А вот у того искривлённого дерева лучше не мелькать. Там недоброй памяти мясорубка обретается — постоянная. Но здесь, на этом участке ни каких аном…

Керя застыл как вкопанный. На долю секунды, а затем отпрыгнул назад со всей возможной скоростью и силой. Приземлился удачно, мягко — прямо на спину Шершавому.

— Ах, ты сука! Пристрелю! — Взвыл товарищ, забыв об осторожности и чувствуя, что теперь инвалид, после кериной туши стопудово.

— С-смотри, п-придурок. — Вежливо ответил Керя, указывая дрожащей рукой туда, где только что собирался пройти. Там очень красиво даже немного игриво, примерно в метре над землёй, что-то искрилось. Искорки напоминали маленькие молнии, они немного попрыгали в воздухе, приветливо так и исчезли.

— Это что ещё такое? — Шершавый поднялся скинув с себя тушу Кери. Смысла таиться, теперь не было. Если тот у костра не труп и не глухой на оба уха, он их теперь точно услышал. Но всё же ствол был в руках на взводе, на тот случай если сталкер по дурости решит геройствовать.

— Еб…ь, я знаю? — Керя нервно стиснул автомат. — Раньше её тут не было. Какого хера? Блуждающая аномалия? Так бывает Шершавый? Ты тут подольше.

— Ага. — Бандит смотрел на сталкера. Тот не шевелился. Может и правда мёртвый или больной? — Говорят, бывает. Я только не видел сам никогда…, как ты от неё ускользнул?

— Хрен знает… — Керя проглотил комок подступивший к горлу. — Там знаешь, озоном завоняло так вот прям…, уф. Завалю ту падлу у костра.

— Давай вокруг. — Шершавый стал осторожно обходить опасное место, раньше являвшееся частью абсолютно безопасной тропы Нагана. — Эй! Сталкер! Не стреляй, свои!

— Какие нах свои? Чё мелешь? — Пробормотал Керя, устремляясь вслед за товарищем. Преисполненный добрых товарищеских чувств, он благоразумно держался за спиной Шершавого, предоставляя ему в случае чего своей геройской смертью, спасти товарища.

— Еб…о завали Керя. — Ответил ему друг и уже смелее двинулся вперёд. Расстояние до костра они миновали быстро и без эксцессов. Больше сюрпризов не было…, кроме тех, что ждали у самого костра. — Здорово мужик. Как оно? Есть чё пожрать, а?

Оба вышли к костру прикрываемые Куцым и Семёном. Те никак себя не проявляли, ползая на брюхе вокруг своей законной добычи — этого сумасшедшего сталкера. А он точно был психом. Когда они подошли к костру и задали вопрос, сталкер медленно открыл глаза. Открыл! Он в натуре спал! Осознав это, бандиты не сумели должно среагировать на одеяние парня. А оно было непривычным для Зоны. Весьма непривычным. Такое же как и у всех потасканное, латаное-перелатаное, но вот чистое, даже пахло свежо…

— Привет. Присаживайтесь. — Улыбнулся им мужик, цветущей улыбкой. Если б не землистого цвета кожа, то и лицо можно было бы назвать цветущим. — И позовите своих товарищей. Возможно, они замёрзли и устали ползать по сырой земле.

— А мы тут бродим и вдруг… — Шершавый мигом подобрался и пробежал глазами местность. Откуда этот идиот (явно с ума сошёл и не такое Зона с людьми делает), знает, что они не одни? Куцый с Сёменом не шумели. Не засада ли? Помнится они с месяц назад вот так на живца, парней Бурого изловили и у костра вместе с наживкой и положили. Может, Бурый отомстить решил? — Слышь мужик, ты ручки подними и ствол брось-ка к нам поближе. Только не глупи, пристрелю на раз. — Шершавый навёл дуло пистолета на незнакомца. Керя тут же отошёл чуть в бок, наводя автомат на тоже место. Одновременно он озирался, стараясь увидеть, что-то подозрительное в ночной тьме. Идиот. Если это и правда засада, ему ничего не увидеть пока не замелькают вспышки выстрелов. Впрочем, стволы уже должны были начать свою песню, конечно если бы это была ловушка.

[sergdashko]

— У меня нет ствола. — Пожал плечами мужик у костра.

 

— Только медленно руками… — Впрочем, ведь могут и ждать пока все кенты его на свет выйдут… — Чего? Нет ствола??? — Шершавый смотрел на мужика во все глаза как на слабоумного. Или призрака. Не только из-за его слов. Он уже обшарил мешковатую фигуру у костра, намётанным глазом карманника (эх, славные были денёчки!): ствола, по крайней мере большего чем пистолет у этого мужика и правда не было. Сие идиотство не лезло ни в какие ворота. Так не бывает! У него у самого два пистолета, автомат (дрянной, кстати, автомат), нож и граната, доставшаяся честным и тяжким трудом, мародёрство имя коему. С одним пистолетом иногда по Зоне ходят, но лишь вблизи от лагеря и не долго. А сюда, не смотря на «безопасную» тропу Нагана, идут и чуть не склад армейский с собой тащат. Тут явно чего-то сильно не так. — Ты чего издеваешься, да? Ты мне хер ослиный фуфло не гони!

 

— Фу, как грубо. — Явно расстроившись, покачал головой мужик. Потом приветливо улыбнулся им. — Господа давайте познакомимся? Возможно, это разрядит напряжённую обстановку, возникшую между нами, вследствие некоторого взаимного непонимания и натянутых нервов. Я Электрик.

 

— А я Шершавый… — Бандит хмуро смотрел на этого Электрика. — Чего-то я о тебе не слышал. Новенький здесь? Сам себе погонялу прицепил, что ли? — Шершавый сказал последнее просто, что бы что-то сказать. Сам себе здесь погонялы никто не клеит: погонялу даёт Зона. Он кинул быстрый взгляд на Керю: де, слыхал о таком? Керя отрицательно покачал своей тупой башкой. Он вот тоже не слыхал. Впрочем, сталкеров много.

 

— Вообще-то, да. — Несколько расстроено признался мужик у костра.

 

— Что, да? — Не понял Шершавый.

 

— Погонялу я себе сам придумал. — Мужик вдруг пожаловался. — А то понимаете у всех в Зоне, у всех уважаемых личностей существует некая традиция, я бы даже сказал, замечательный обычай, носить как вы сказали погонялы. А мне было немного обидно, что у меня погонялы нет. И я придумал себе вот эту. — Бандиты слушали, открыв рты. Впрочем, не стоило обманываться на их счёт: треснет веточка за спиной и каждый, ещё не стихнет звук, прыгнет в сторону и не коснувшись земли развёрнётся стреляя на звук. Зона учит. И учит она выживать. Неспособные ученики немедленно отчисляются за неуспеваемость: их иногда даже хоронят, если остаётся, что-то пригодное для захоронения.

— То есть ты здесь новичок? И без оружия? — Шершавый свистнул, призывая Семёна и Куцего приблизиться. — Не чеши мне ладно? Понял фраер?

 

— Мне, понимаете ли, не нужно оружие здесь. — Вновь улыбнулся Электрик.

 

— То есть как? — Любопытно поинтересовался Керя. Шершавый испытал просто непреодолимое желание пустить в напарника пару-тройку пуль. Чего Наган таких баранов при себе держит? А, хрен с ним! Гораздо больше его беспокоит почему ни Куцый, ни Семён не отвечают и даже не показываются. Хотя бы свистнуть в ответ они были должны.

 

— Видите ли, оружие мне не нужно. Разве что иногда — Мужик пошевелился и вытянул руки над костром. — Озяб немножко. — Пояснил он гостям. — Вот потому я и надеялся, что вы мне своё оружие одолжите. Или подарите.

 

— Чего?

 

— Ну, понимаете, иногда просто необходим ствол. Но у меня его нет. Иногда просто скучно без ствола. — Электрик улыбался, грея руки над костром. — Можете положить своё оружие, пожитки, деньги, хабар, еду, если есть, вон там, возле камня.

 

— Ха-ха. Он в натуре псих! — Немного нервно рассмеялся Керя.

 

— Ну…, - Замялся Электрик. — не скажу, что я совершенно здоров в плане психики, но я не сумасшедший. Да, я вас, если всё сложите там прямо сейчас, может, отпущу.

 

— Ага, отпустишь. — Шершавый стал тщательно целиться: для понта конечно. Он мог в прыжке на вскидку, попасть в спичечный коробок. — Хе-хе, отпустишь…

 

— Извините. — Мужик расстроено вздохнул. — Вообще-то, нет.

 

Шершавый задницей почуял, что надо жать спуск. Но не успел. По ладоням сталкера пробежали синеватые искорки, а вслед за тем мир взорвался сине-белым и погрузился во тьму. Последнее, что он услышал был дикий визг. Визжал, кажется Керя…

 

— К-как…, и-и-и-и… — Завывал бандит, лёжа у костра на спине. Руки он поднял высоко вверх и теперь с ужасом смотрел на них. Автомат, сейчас поблёскивал кучей полу расплавленного металла рядом с ним. Впрочем, его руки уже не смогли бы держать автомат. Пальцев не было. Точнее их осталось полтора. Большой и половина мизинца. По локоть руки были обожжены и на его глазах кожа, неторопливо слазила. Кожа, крепко спёкшаяся с курткой. Сталкер мягко поднялся на ноги и склонился над Керей. В последний свой миг, бандит с удивлением отметил, что в глазах этого психа сверкнули едва видимые молнии.

— Прости, парень. — Произнёс этот человек. — Прости, что так. Мне искренне жаль.

 

Вспышка и Керя навсегда исчез.

[sergdashko]

1. Без памяти

 

Назвавшийся Электриком вновь присел у костра. Он смотрел на огонь. Не оглядываясь, не беспокоясь о своей спине. Он давно уже не беспокоился о спине. С тех пор как Родился. Так для себя самого, он называл день первых своих воспоминаний. Он тогда очнулся и не мог назвать даже своего имени. Впрочем, не мог назвать и сейчас. Кажется, именно тогда он и понял впервые, что уже не совсем человек. Зона стала роднее, ближе…

 

— Ну, что ты? — С улыбкой, ласково потрепал Электрик уродливую голову. — Наелся?

 

Чуть вытянутая овальная морда приподнялась и шершавый язык коснулся щеки. Со смехом сталкер обнял массивную голову пса и начал гладить голый бок собаки, кое-где имевший пучки жёсткой как проволока шерсти. Вся морда пса была в крови, свежей.

 

— Принесёшь его? — Развернув морду собаки к себе и глядя ей прямо в глаза, спросил Электрик. Голос его сейчас стал холодным и спокойным, ни грана шутливой весёлости как секунду назад. Частокол из острых кривых клыков в оскале, таким был ответ. И тихое рычание. — Ну-ну, парень. Я не собираюсь его есть. Просто принеси его, когда насытишься. Мне нужно кое-что взять. — Пёс тут же ткнулся овальной мордой в ногу хозяина и заскулил, извинялся за свою грубость. — Ну, чего ты? Прекрати скулить, лучше иди, покушай.

 

Пёс подпрыгнул на месте и довольный, что на него не злятся, убежал в лес. Туда, где оставил свою добычу. Тут же из леса показался ещё один пёс. Гораздо массивнее и имевший, густую чёрную шерсть по всему телу, а не только на уродливой морде, да немногие чахлые пучки на торсе. Этот не ласкался. Мягко ступая он улёгся рядом с хозяином и облизывая кровь с морды, стал смотреть на огонь. Не глядя, Электрик протянул руку и погладил пса. Тот не шелохнулся.

 

— Рут, очень уж ты серьёзен. — Вздохнул парень. — И труп ты конечно не принесёшь. — Рут, проворчал что-то, не то рыча, не то скуля. — Я так, в общем-то, и думал. И что же мне в потёмках его искать теперь? — Электрик в сомнении глянул на то, что осталось от трупов подошедших к нему людей. Осталось немного. Ни поесть, ни обобрать. А еды мало осталось, да и хотелось бы какой-нибудь человеческой пищи — мясо жуть как надоело. Рису бы с горсть. Рис можно купить, но что бы купить, прежде нужно что-то продать. — С чем же я к барыге этому пойду? Хм, а может у него какая работа есть? Скучно мне Рут, скучно… Надо бы с утра сходить, к столбу. Посмотреть…

Электрик сложил руки на коленях и замер неподвижно. Он смотрел на огонь и мог часами сидеть вот так. Огонь завораживал, тянул к себе. Но огонь был врагом. И казалось иногда, что одушевлённым. Электрик не нуждался в огне, для тепла или приготовления пищи. Мясо он предпочитал сырым. Иногда правда, жарил, пытаясь приучить себя к такой пище. Не получалось. Жареное мясо всегда казалось испорченным и мерзким на вкус. Жарить мясо, только портить вкусную еду. Огонь не нужен был ему, что бы жить, но нередко он всё же разводил костёр. И ночью и днём. Разницы не было. В очередной раз набравшись храбрости, он всегда разжигал костёр и часами смотрел на своего врага. Стараясь победить его. Победить свой страх перед ним. С костром получалось, но не слишком хорошо. Кут, второй пёс на собственной шкуре знал, чем кончались игры Электрика с огнём. Не так давно сталкер решил в очередной раз, что победил свой страх. С утра пораньше он отправился искать жарку и нашёл. Как всегда страх тут же вернулся, но теперь не такой сильный и Электрик рискнул подойти к ней ближе. Вот тогда он и стал задаваться вопросом: не обладает ли огонь собственным независимым разумом? Спокойная аномалия, взбесилась и сошла с обычного своего места. Стремительно, будто давно поджидала его, а он не успел отскочить. Ноги обожгло и сталкер рухнул. Жарка, потеряв всю стремительность после рывка, медленно ползла и уже начинала обгорать кожа на коленях. Тогда-то Кут и пришёл на помощь. Пёс вытащил его, сам вспыхнув как факел. Считай вся шерсть сгорела. Наверное, уже и не отрастёт…, хороший пёс!

[sergdashko]

Огонь определённо охотился на него. И Электрик почему-то верил если победить свой страх перед ним, то огонь больше не причинит ему вреда. Ведь электрические аномалии не только не враги ему, они его верные друзья. Как Кут и Рут. В день своего Рождения он повстречал этих псов. Он хорошо запомнил этот день: самое давнее из всех его немногочисленных воспоминаний. Тогда Электрик не знал своего имени, не знал он его и сейчас. Глядя в огонь, сталкер с головой погрузился в воспоминания, не слишком приятные, но самые первые в этой его жизни…

 

В голове было совершенно пусто. Ни мыслей, ни образов — абсолютная пустота. Его глаза видели холмистую местность, покрытую густым ковром молодой зелёной травы, группки и отдельные деревья, разбросанные вокруг на сколько хватало глаз. Не все имели листья. Какие-то были так искривлены, что уже не казались вполне земной растительностью. Солнце пригревало, даже немного жгло. Тёплый ветер обдувал горящее огнём тело, не принося облегчения. Мир вокруг разрывали сотни разнообразных звуков. Почти все он знал — вот псевдопсы воют, где-то совсем рядом хрюкает кабан, чавкает поглощая мясо своей жертвы зомби… Последний был всего в десятке метров от него. Но сталкер не обращал внимания на зомби — он не представлял опасности, был занят пищей и так же не замечал одиноко бредущего по холмам человека. Сталкер просто брёл. Без всякой цели. Куда? Он не знал, да и не задавался таким вопросом. Сознание медленно выплывало из какой-то тёмной пучины. Будто просыпаясь от очень долгого сна. Мозг отмечал всё происходящее вокруг. Но как-то лениво, будто ожил впервые за много дней.

 

Сталкер сначала только видел. Плыл даже не понимая, что шагает. Не чувствовал своего тела. Его будто не было, только сознание своего существования и плывущий вокруг пейзаж. Затем он услышал звуки, сначала как будто издалека. Мозг начинал регистрировать звуковые сигналы. Через какое-то время пришло чувство собственного тела. Он отметил, что тело сильно истощено и ему требуется еда. Но и только. Отметил этот прискорбный факт, без тени эмоций и продолжал размеренно шагать. В каждой руке он что-то нёс — плечи оттягивала какая-то ноша. Сталкер даже не посмотрел, что такое он там несёт. Ноша не мешала нормальному движению, значит не имеет смысла смотреть. Это знание приходило не мыслями: сигналы нервных окончаний регистрировались, распознавались, но не подвергались дальнейшей обработке. Просто мозг сейчас работал как бездушный компьютер, который нагружают постепенно нарастающим потоком данных. Потом возникло чувство, что надо свернуть немного влево, подальше от пятна чуть примятой травы и двигаться строго по прямой. Вот именно там, где растут два белых цветочка. По прямой — от одного к другому. Он не понял почему и не думал об этом просто повиновался своим почти инстинктивным чувствам. Несколько позже он понял, почему нужно было идти именно так и ни как иначе. Там была смерть. Аномалия. И эта мысль была первой. Осознав её как мысль, сталкер долго стоял не шевелясь, вдыхая воздух глубоко и смакуя все запахи какие мог почувствовать. Смотрел по сторонам, не зная что именно ищет. Скользил взглядом по деревьям, полуразрушенному строению впереди. Вот парочка зомби прошла совсем рядом, стая кабанов мелькнула среди деревьев — он вдруг осознал, что реагирует как-то не так, неправильно. Ни каких чувств изучая местность он не ощутил, ничего кроме полного безразличия и знания, что раньше данный натюрморт вызывал совсем другие эмоции. Какие, вспомнить он не мог. Так он стоял долго. А вот когда двинулся дальше понял, что надо было испытывать видя зомби, псов, аномалии.

Огромная чёрная тварь скользнула призраком из тени деревьев, где она не двигаясь, сама казалась тенью и мощными прыжками устремилась к нему. Сталкер почувствовал острый, просто дикий безумный голод понимая, что этот голод не его. Есть хотел этот огромный пёс. И едой сегодня выпал шанс стать ему. Чёрная тень, с маленький автобус размером, почти добралась до него. Сталкер видел её уже достаточно чётко, но вот что-то случилось с глазами. Собака, стала видеться размытой тенью. Теперь он видел не здорового мощного хищника, стремительно приближающего с целью закусить его бренным телом, а одно смазанное чёрное пятно. Не особо размышляя, а точнее с такой же пустой как и прежде головой, он поднял правую руку и нажал на крючок. Треск очереди разорвал воздух, а очередь разорвала череп твари. Стрельба стихла. Пёс, лишившийся головы упал почти у самых его ног. Голова у него осталась конечно, но походила теперь больше на кусок мяса, перекрученный в мясорубке чем на чью-то голову. Бесформенный ком из мяса и осколков костей.

 

Сталкер опустил оружие и теперь тупо изучал мощную тушу пса у своих ног. Ни каких откликов в сознании, памяти. Пёс. Обычный пёс. Обычный, для Зоны. Второе, знаменательное воспоминание — он примерно знал, что такое Зона. Гиблое место в котором он…, жил? Видимо да… Сталкер повернулся спиной к трупу и двинулся дальше, легко обойдя очередную аномалию — он чувствовал её. Спроси его кто сейчас, он бы точно указал границы аномалии и механизм её воздействия на всё с чем она соприкоснётся. Непостоянная аномалия, сегодня и ещё два полных дня она будет здесь. Ко времени выброса исчезнет. Это он вспомнил — выброс, а вот, что именно такое этот выброс, нет. И ещё вспомнил, что раньше не умел определять так точно места поражённые аномалиями.

 

Он шёл до заката. Не думая, не тратя время на мысли. Шёл, обходя аномальные зоны. Шёл без всякой цели. Просто вперёд. Как раз на закате он вынужден был остановиться. Кто-то настойчиво тянул левую руку назад, короткими рывками. С тихим рычанием. Сталкер посмотрел через плечо. Как оказалось, в левой руке он держал…, руку. За запястье. Мускулистая конечность, сильно обожженная, вся покрытая волдырями. Сейчас эту конечность, судя по виду просто вырванную из тела бывшего хозяина, у него пытались отобрать. Два уродливых и очень клыкастых существа. Маленькие, не больше чрезмерно толстой кошки. Сил забрать ношу у него, у щенков не хватало. Слишком малы. Откуда здесь щенки? Куда подевались их огромные и свирепые родители? Первые размышления с того момента как он пристрелил чёрного пса. Сталкер поднял правую руку и наставив ствол автомата в нужную сторону дёрнул крючок спуска. Автомат не разразился треском очереди. Подняв бесполезное оружие к глазам, сталкер тупо смотрел на него пытаясь понять, почему нет выстрелов. Вспомнить не смог. Оружие полетело в кусты. Позже он припомнил, что к использованному рожку был изолентой прикручен ещё один, возможно полный. Но тогда он не понимал даже, что в рожке находятся патроны. Что вообще нужны патроны для стрельбы. Собственно, что такое — патрон, он вспомнил гораздо позже…

[sergdashko]

Щенки взвизгнули от обиды, когда их обед начали куда-то уносить. Видимо они шли за ним весь день. Когда он убил того взрослого пса. Наверное, то был один из их родителей. И скорее всего единственный. Теперь очень голодный выводок, чуя пищу упорно двигался за ним. Съесть его самого щенки не могли, слишком малы для этого. Но вот рука, которую он нёс была им по силам. Щенки вцепились в разорванное розочкой предплечье этой руки и повисли на ней злобно рыча. Сталкер шёл, волоча утроившийся груз. Идти стало труднее. Он отпустил руку мешавшую двигаться. За спиной тут же послышалось довольное урчание и чавканье. Собачки кушали. Сталкер тут же с новой силой ощутил приступ голода, желудок скрутило. Он остановился и теперь чего-то ждал. Хочется есть — значит нужна еда. Он развернулся и подошёл к щенкам. Они рвали руку поедая обожженное мясо. Мясо — это еда. Сталкер упал на четвереньки и наклонился над обгоревшей рукой. Пахло гарью и едой. Он склонился ближе пытаясь понять, как именно утолить голод едой. Смотрел он на щенков, учась у них утолять голод. Те злобно рычали, косясь на странное существо красными глазами. Сталкер зарычал в ответ. Щенки тут же взвизгнули и отскочили подальше. Прижавшись друг к другу на почтительном удалении от непонятного существа, они тихо повизгивали. Эти щенки уже ели людей. Знали, что человек — мясо, дичь которую мать часто приносила в логово. Это существо пахло как человек. И не совсем.

[sergdashko]

Сталкер осторожно куснул руку. Еда, не очень хорошая, но еда. Зарычав он схватил эту руку и принялся отрывать зубами большие куски, не жуя проглатывая их. Голод был силён.

 

Съев несколько кусков сталкер замер без движения. Он заметил интересную особенность, дело в том, что его передние конечности и еда, были удивительно похожи. Положив еду наземь он задумчиво смотрел на свои кисти, будто впервые увидев их. Собственно он не помнил, что бы прежде их видел. Его руки были точно такими же, как конечность, которую он сейчас поедал. Она принадлежала такому же как и он, существу.

 

Сталкер поднял еду и бросил её псам. Есть больше не хотелось.

 

Сталкер вновь пошёл, в первом случайно избранном направлении, автоматически обходя аномальные зоны. За спиной счастливо повизгивали щенки.

 

Уже в темноте он набрёл на брошенное поселение. Собственно, там и было всего три полуразрушенных сельских домика. Довольно долго он просто стоял перед ними и смотрел не совсем понимая, почему остановился здесь и зачем. Сработали инстинкты и наверное, остатки подсознательной памяти. Ему требовалось укрытие, любое. Зачем он не особенно понимал, просто на уровне не доступном сознанию его разум принял решение. Будь он чуточку более разумен в тот миг, смог бы найти в себе силы спросить себя, зачем и почему. Смог бы даже воспротивиться этому разумному желанию найти укрытие и пойти к примеру, поискать не такое хлипкое жилище. И погибнуть где-нибудь, став чьей-нибудь пищей. Но в тот миг он был не достаточно развит умственно, что бы обрести крепкое сознание способное основываясь на «разумных» доводах заставить его искать, что-то иное. Он просто чувствовал, что идти больше никуда не надо. Надо войти вон в тот, более-менее крепкий домик спуститься в погреб, либо подвал и уснуть. Почему именно туда и почему он рассчитывал найти там погреб? Он не рассчитывал, он просто знал что там погреб есть. Или что-то в этом роде. Так же он знал, что в тот домик слева, сохранивший все четыре стены, идти смертельно опасно. Там обосновался выводок зомби. А тот домик, что стоит за избранным им в качестве укрытия, уже занят. Там аномалия. И почему-то странная: не имеющая чёткого «радиуса воздействия», как подавляющее большинство аномалий. Другая — смертельно опасная для него, даже если он просто окажется рядом. Он не думал, не размышлял: просто знал. И ещё он знал, что идти больше нельзя. Идти, значит умереть.

Без мыслей и памяти. Сталкер вошёл в здание. Несколько крыс возмущённо пища, прыснули из под его ног. Они не были опасны. Пока их мало. Подвал он не нашёл, зато обнаружил в крепком деревянном полу закрытый люк. То же деревянный и наглухо заклиненный. Не открывали его много лет. Как он сам его открыл, сталкер не запомнил. Утром он долго изучал этот люк и пришёл к выводу, что открыть его было не под силу человеку: как минимум сверху, не имея ни каких инструментов кроме своих пальцев. Сейчас он даже внимания не обратил, да и как оказалось особого напряжения ему для открытия люка не потребовалось. Прежде чем спуститься он шумно вдохнул воздух, проверяя тёмный зев погреба на предмет обитателей. Мозг не отреагировал — опасности не было. Сталкер спрыгнул вниз и закрыл люк. В полной темноте он лёг на сырую землю и закрыл глаза. Засыпая, он отметил появление новой мысли. На этот раз не знания, основанного на чём-то давно утраченном человеком, а именно мысли. «Раньше я боялся полной темноты» — была нехитрая мысль, с которой он уснул. Утром мыслей было больше, много больше. Несколько часов он пролежал в погребе без движения, остановившимся взглядом изучая тонкие лучики света падающие вниз, через широкие щели в полу…

 

— Кто же я? А Рут? Кто? — Электрик погладил пса. Тот заурчал недовольно и строго. Рут был очень серьёзным псом, фамильярностей не терпел, даже от единственного человека которого не считал своей законной пищей. Этим своим урчанием он указывал человеку, которого человеком не считал (Электрик был согласен с мнением пса, но не совсем), указывал на его неподобающее поведение и призывал к строгости. — Ладно-ладно. Спи, не буду оскорблять тебя проявлением телячьей нежности… Почему я так хочу вспомнить кем был? Почему уверен, что нужно это вспомнить, что важно это…

 

Электрик глубоко вздохнул и лёг спиной к угасающему костру. Тепло и не страшно. Впрочем, тут и нечего бояться. Врагом был огонь именно аномалий. Страшным и жестоким врагом. С некоторых пор, он перестал даже чувствовать аномалии имеющие своей природой, физико-химический процесс превращения вещества сопровождающийся интенсивным выделением энергии, тепло- и массо- обменом с окружающей средой — горение, в сути своей, огонь. Враг учился. А может, с ним играла Зона. Она дала ему странную власть, она же дала ему странного врага. И навсегда забрала память. Ну уж нет! Он ещё вспомнит…, наверное…, кем был, как вообще оказался здесь. Вот это и было самым тяжёлым — он не знал, как сюда попал. И ни разу не повстречал кого-то, кто узнал бы его. Впрочем, он подозревал, что те кто его знал раньше, уже давно сожраны Зоной. Его самого Зона пощадила. Он даже имел несколько теорий на этот счёт. Одна другой бредовей. Но в Зоне странного нет, странность здесь норма жизни. И это он просто знал. Как тогда. В день Рождения. Знал — какое-то время он считал, что сама Зона даёт ему эти знания, нечто свыше правит бал, а он просто марионетка. Многие в Зоне считали так. Им он иногда завидовал. Так было легче: Зона решает, Зона желает, Зона не терпит…

[ФАНАT]

sergdashko, давненько я не читал хороших книг. Благодарствую за тему

[sergdashko]

Он много думал о Зоне, о той жизни длиною всего в год, которую здесь провёл и которую помнил. И в итоге пришёл к выводу, что все эти: знал, не имеют ничего общего со всякой мистикой. Почему он тогда знал, что идти никуда нельзя и срочно нужно найти укрытие? Позже вспоминая, он припомнил едва слышный звук тяжёлых шагов, неотрывно преследовавший его. Его преследовали, терпеливо идя по следу. Шаги этого существа.

 

Звери Зоны с того мига как он услышал шаги, не беспокоили его. Собственно они вообще его не беспокоили, но после появления преследователя перестали даже показываться на его пути. Страх мутантов Зоны.

 

Он чувствовал в запахе гниль и какой-то непонятный приторный привкус от него. Запах преследователя говорил об опасности. Запах смерти.

 

Разум отмечал все эти знаки, сознание нет. И разум принял решение спрятаться.

 

Единственная странность во всём этом была им замечена далеко не сразу. Много позже повстречавшись со сталкерами, он с огромным удивлением узнал, что они не умеют слышать на километр вокруг, чувствовать доносимые ветром запахи и что ещё сильнее поразило его: эти люди были много слабее его физически! Электрик с улыбкой припомнил ту встречу. Он был молод и не опытен. Ведь прошло меньше месяца с его Рождения.

 

— Мужик ты кто? — Ошарашено спросил молодой парнишка, наставляя на него ствол ПэМа. — Ты это, руки подними повыше… Хриплый!

 

Хриплый тут же вскочил на ноги мгновенно проснувшись, в руках у него уже уютно пристроился заряженный дробовик. Не заряженного оружия Зона не любила. Дула дробовика с интересом и угрозой уставились на незнакомца. Хриплый, хмуро изучал замершего перед ними человека. Его враждебному взгляду открылась замечательная картина: высокий мужчина с красивым лицом, не имевшим шрамов. У них обоих шрамов хватало, а вот у незнакомца лицо было таким, будто он пару часов как с Большой земли. Даже кожа выглядела гладкой и нежной. Только цвет этой кожи несколько беспокоил. И глаза. Они привыкли к волчьим хищным взглядам товарищей, к откровенно злым, подозрительным, ненавидящим, даже сумасшедшим глазам и пустым остекленевшим глазам зомби. Парень же изучал их, светясь детским любопытством. Возникало странное чувство, будто он впервые в жизни видит людей. Такой взгляд Хриплый видел лишь однажды, ещё в той жизни за кордоном, у своего сына, давно умершего. Так малолетний сын Хриплого, смотрел на клетки с человекоподобными обезьянами. Они стали тогда, для маленького мальчика чудом и неожиданностью. Хриплый нахмурился ещё сильнее от такого воспоминания. Зона ещё не успела сжечь его, он ещё помнил другую жизнь.

[sergdashko]

— Рэкс, какого хера ты его так близко подпустил? Совсем мозги потерял? — Рявкнул Хриплый не отрывая взгляда, от подозрительного паренька в сильно изорванной, но что удивительно, весьма чистой одежде. Не бомж. Но если нет, то почему без оружия?

 

— Чё ты орёшь? — Рэкс нервно огляделся на всякий случай. — Я его не видел. Чистое поле, бля, я смотрю и этот чел вдруг вырастает прям из земли, у меня под носом, и стоит смотрит.

 

— Хм. А руки он так и держал когда появился? — Хриплый отступил на шаг: парень ему улыбнулся, будь он не ладен! Как интересно он подобрался к ним незаметно? Мутант?

 

— Нет, я когда приказал, он их поднял.

 

— Парень скажи чего, а то ведь я решу что ты зомби и мозги тебе вышибу.

 

— О, простите меня. — С видимым сожалением парнишка опустил голову. — Я был так невежлив и отвратительно нагл, что даже не представился появившись у вашего лагеря. Простите мне мою нечаянную оплошность. Я Окурок.

 

— К-хм. Окурок? — Рэкс отложил пистолет и взял автомат. Парень нравился ему всё меньше. Окурками привыкли называть людей, сожжённых Зоной дотла. Но погонялы разные бывают, больше всего его беспокоила странная манера пришельца говорить и бесшумность его появления.

 

— Да. Не правда ли замечательное имя?

 

— Так, заткнись и сядь на землю. — Хриплый почувствовал острое желание выстрелить. Почему-то его терзало нехорошее предчувствие. С прошлого вечера терзало. — Рэкс, внимательно, на этот раз внимательно смотри вокруг. — Рэкс зло стрельнул глазами, но промолчал. Кажется, он подумывал, а не зашибить ли обоих? И напарника и пришельца. Но конечно он сделает это только в крайнем случае: Рэкс не мог ходить в Зоне один. — Вот так. Руки сложи на затылке. Молодец. Теперь не дёргайся, двинешь хоть пальцем, пристрелю.

 

— Позвольте полюбопытствовать, зачем вы это делаете?

 

— Пульс смотрю. — Проворчал Хриплый, проверяя пульс на шее гостя. Пульс имелся, сердце билось. — У зомби пульса нету.

— К моему глубокому сожалению должен вас разочаровать: у некоторых есть. Кроме того, зомби не умеют говорить столь пространно, красиво и столь разумно как я. — Просветил его парень, гордым до идиотизма голосом.

 

— А может ты мутант какой? — Хриплый уселся наземь, положив дробовик на колени так что ствол, будто и не специально вовсе смотрел прямо в лоб гостю. — Ну, рассказывай бродяга, иль ты просто поздороваться пришёл?

 

— В обще-то, мне было просто любопытно. Я давно не видел людей.

 

— Ась? — Хриплый, до сего спокойный немного занервничал, а Рэкс напрягся готовый в случае чего стрелять. Но он всегда так реагировал на всё: в Зоне надо уметь стрелять быстро, не думая, иначе не выживешь. А вот послушать пришельца ему было бы любопытно. — Как же ты один здесь выжил?

 

— Было непросто. — Чуточку помрачнев произнёс Окурок. — Но мне удалось справиться. Я уже с месяц живу тут совершенно один. Мне так не хватало человеческого общества, должен признаться вам!

 

Хриплый пожевал губами. Последние слова показались ему ложью. Да и первые тоже. В этих местах в одиночку не выжить. Ну, он слышал истории о таких случаях, но не верил им.

 

— Где ж ты обретался? — Рэкс даже позволил себе отпустить автомат и прикурить сигарету. — Тут ведь полно мутантов. И аномалии, а жратвы взять можно только у Чешика.

 

— Чешик? А могу я полюбопытствовать кто это?

 

— Торгаш, у него лагерь в километрах трёх в ту сторону. Товару у него маловато, но чего прикупить, да и продать, можно. Кроме того, Чешик берёт почти любой товар.

 

— Спасибо за информацию.

 

— Ну, на первый раз бесплатно. — Хриплый задал вопрос, ответ на который хотел бы услышать. — Ты ствол поди у деревьев там оставил? — Указал он на группку из трёх деревьев не вдалеке.

 

— Да, именно там. — Отстранённо и несколько удивлённо ответил Окурок.

 

— Это ты правильно парень сделал. Хабар какой может, несёшь? — Рэкс без слов понял напарника, руки снова легли на рукоять автомата. Он ждал только знака. Вещички у паренька бросовые, а вот автоматик какой, маленькие но тоже деньги.

— Простите мне мою не вежливость, но почему вы никак не реагируете?

 

— Э-э-э, не реагируем? На что? — Хриплый забеспокоился и огляделся сам. Чисто.

 

— Да. — Парень удивлённо округлил глаза. — Ветер дует вам в спину и я уже очень отчётливо чувствую запах, я даже слышу их, а вы не обращаете внимания. Я не понимаю.

 

— Чего? — Повысив голос, сказал Рэкс.

 

— Кут и Рут, они ждут сигнала. — Парень пояснил. — Я запретил им нападать…, что с вами?

 

Оба человека прыгнули в разные стороны и ещё в полёте, один выстрелил. Там, где только что сидел Окурок пули разорвали дёрн.

 

— Поразительно. — Ошарашено сказал Окурок, легко сворачивая шею Рэкса. Тот пытался сопротивляться, но мало того что не смог уследить за быстрым рывком Окурка в сторону и к нему так ещё и оказалось, что его руки очень слабые. Рядом истошно вопил Хриплый. Его рвали Кут и Рут. Вскоре он затих.

 

— Думаю, стоит наведаться в тот лагерь. Торгаш…, Чешик. Интересно, что может предложить торгаш? И…, наверное, я продам их вещи. Да. Пожалуй, стоит теперь носить с собой оружие…

 

Электрик рассмеялся своим воспоминаниям. Он действовал как несмышленый щенок. Как Кут и Рут, когда были маленькие. К тому дню, они уже были матёрыми сильными хищниками. Правда, детские замашки у них остались и сейчас… Всего за месяц псы увеличились в размерах втрое. В Зоне звери росли быстро.

 

Он собрал вещи тех двух, подновил гардероб. На нём и сейчас плащ Рэкса. Остальное он продал Чешику, получив взамен человеческую пищу, патроны, нож, кое-что по мелочи. Пришлось взять такие бесполезные для него вещи как аптечку и детектор. Люди оказались совсем не похожи на него. Поразительно, но лишь немногие так называемые Проводники, умели чувствовать аномалии, да и то откровенно плохо. Смутно — более подходящее слово.

 

Электрик улыбнулся, прежде чем уснуть: он назвался тем двум людям Окурком. Его первое имя в Зоне. Он сам назвал себя так. До того как лицо стало другим.

Он медленно шёл по лесу. Так, одно название, но деревья тут были. И живность. Еда. Конкретно его интересовали кабаны. С час назад он учуял одиноко бредущего борова и вот уже час как преследовал его. Медленно и осторожно. Тут было много аномалий, он чувствовал их все. Лес полный смерти. Даже если знаешь точно где она затаилась, в ожидании очередной жертвы, мало просто чувствовать её. Один не осторожный шаг при проходе между двумя аномалиями: поскользнешься и угодишь в одну или в другую. Даже чётко зная границы аномалий, как знал их он, совсем не трудно угодить в беду. Сталкер и не попадал. Он был ловок и силён. Звери Зоны не беспокоили. Зомби не появлялись. Лишь однажды, едва он покинул свою избушку с погребом, какой-то тупой мертвец решил им подзакусить. Что-то подсказало ему, что мертвец смертельно опасен. И потому он был осторожен. Долго кружил возле полусгнившего трупа, ловко уходя от его бросков и ударов. Труп настолько сгнил, что был очень медлителен и ужасно вонял, но особенно страшным не казался. Интересным — немного, но страшным? Сталкер изучил своего врага и быстрым движением зашёл за спину покойного. Кулак опустился на череп мертвеца и тот лопнул, забрызгав серой жижей руку до локтя. И то лишь потому, что сталкер отпрыгнул нанеся удар. Так бы весь в этой жиже был. Долго он стоял над фактически обезглавленным трупом, пытаясь понять, что именно так опасно в этом существе? Не придя к какому-нибудь определённому выводу, он ощутил голод. Запах трупа говорил, что как пища он не сгодится. Пришлось идти на охоту. В аномальном лесу он учуял кабана. Точнее учуял много разной живности и кабанов то же. Но понимая, что не в силах справиться с десятком тварей, искал одиночку. На это ушло довольно много времени, а голод рос терзая всё сильнее. Возникло немного странное ощущение: он был удивлён столь стремительно нарастающей резью в желудке. Кажется, раньше голод чувствовался не столь остро. Вооружившись толстой и острой веткой, достаточно прямой и прочной, что бы использовать её как оружие, он отправился в лес. Почему-то он считал, что палка это мера предосторожности, а не необходимость. В нём росла уверенность, что с кабаном или двумя, он легко справится и без всякого оружия. Палка, так на всякий случай. Причин и источников такой уверенности сталкер не обнаружил. Потому пренебрёг ею.

[sergdashko]

Идти пришлось долго, но всё же настал момент, когда кабан остановился копаясь в земле и сталкер, получил возможность нагнать его и напасть.

 

Остановился кабанчик весом в полтонны, на небольшой полянке. Можно было бы сказать, что лесной полянке, но деревья тут росли только с трёх сторон и весьма жиденько. Как следствие дичь заметила охотника, едва он приблизился. Но в бегство естественно не обратилась. Звери Зоны редко убегали и конечно, не были они зверями вполне обычными. Сталкер откуда-то знал это, но вот как выглядят и ведут себя звери нормальные, он не помнил. А с этим кабанчиком…, животное резво повернулось к охотнику и опустив массивную голову принялось громко фыркать и рвать землю острым копытом. Кабан готовился напасть сам. Сталкер поступил не так, как обычно делали люди: не начал стрелять, не побежал. Наоборот он вышел на полянку, с какой-то тонкой длинной палкой и теперь не спеша прогулочным шагом, приближался. Кабан от такой наглости, конечно же, сильно расстроился. В нём весу было чуть не тонна, а к нему такое безобразно пренебрежительное отношение! Сердито хрюкнув, кабан кинулся на врага. По идеи того должно было размазать по земле как масло по хлебу. Увернуться от неповоротливой с виду туши дикого кабана, далеко не просто — несмотря на вес эта зверушка проворна как уж. А звери Зоны могли дать своим нормальным сородичам приличную фору. Сталкер был обречён, его самонадеянность в этот раз стала губительна для него. Только вот сам сталкер так не считал. Ни каких мыслей — действия тела повиновались не сознанию с его долгим мышлением, а подсознанию и инстинктам. То есть, реакции следовали раз в пять быстрее, чем в теле нормального, частично или совсем цивилизованного двуногого. Кроме того, он точно знал что делать. Минуту назад не представлял. Теперь, увидев зверя знал…, только вот не оставляло чувство, что это лишнее. Что можно покончить с кабаном иначе, почти не затратив усилий и с большей безопасностью для себя. Понять это знание было трудно. А он и не старался.

 

Сталкер кинулся навстречу кабану, стараясь развить приличную скорость на рывке. За миг до тёплой встречи с энтим буйволом, сталкер всадил ветку прямо в глаз кабана. Сила удара была такова, что ветка вошла в башку монстра лишь частично и тут же сломалась. А сталкер прыгнул вперёд, очутившись на спине своего ужина. Кабан продолжал нестись вперёд исступленно визжа, так что с его спины сталкер полетел кубарем. Ослеплённый болью кабан, пробежал по инерции ещё немного и остановившись с визгом развернулся.

Зверь чувствовал близость смерти и теперь желал лишь одного покончить со своим убийцей. Ветка вошла в мозг, только самым острием и по касательной, но выжить после этого уже было невозможно. Кабан чувствовал, что умирает. И бешенство поглотило всё его существо. Развернувшись, он приготовился растоптать человека, но не обнаружил его перед собой. Яростно визжа, он стал вертеть башкой. Обидчика нигде не было. Визжа и хрюкая, кабан принялся бегать по полянке зигзагами и крошить всё, что попадалось на пути. Примерно через полчаса силы стали оставлять зверя и он улёгся наземь. Так он долго лежал, гаснущим взором изучая ближайшие деревья. Дыхание становилось всё реже. Зверь умер, так и не отомстив своему убийце…

 

Сталкер просидел на дереве ещё с час, после того как перестал слышать дыхание кабана. Он знал, что оно ещё было: просто не такое сильное, что бы он мог его слышать. И всё это время голод терзал внутренности. Мучительно, но не слишком — он просто терпел не думая ни о чём. Спуститься, пока жив кабан, он не мог, значит нужно было ждать. Кроме голода, его не покидало ещё одно странное чувство. Казалось, он занимается глупостями. Просто форменным идиотством. Он знал, что может, даже не слезая с дерева, покончить со своей добычей. Как? Он себе этого вопроса не задавал, просто чувствовал что может, но не пытался понять и не очень понимал, как нужно попытаться. Не малую роль в этом сыграло то, что кабан уже и так был в его руках Нужно всего лишь дождаться, когда сердце животного остановится вот и всё. Смысла пытаться сделать что-то ещё, просто не было.

 

Приблизившись к покойному кабану, сталкер столкнулся с интересной проблемой. Как оказалось ни зубы ни пальцы, не могли пробиться сквозь толстую шкуру зверя.

 

Расцарапав щетинистый бок, сталкер уселся рядом с тушей и без всякого выражения смотрел на свой ужин, такой же недоступный как и при жизни. Чувства молчали — тут требовалось думать и принимать решение, исходя из раздумий. Как выяснилось, думать ему просто не хотелось. Утром, проснувшись в погребе, он много думал, пытался понять, почему теперь не боится темноты, хотя точно знал что раньше боялся. Спрашивал себя кто он и где находится. Почему все звери, вся местность вокруг кажется ему ненормальной: с чего он взял, что она ненормальна? Разве бывает другая? Что за сухие щелчки время от времени слышны в воздухе (о собственной стрельбе он давно забыл)? А тяжёлое буханье оземь, раздающиеся то с одной стороны, то с другой стороны: что это, поступь настоящего титана-зверя или природный звук? И кто построил эту странную нору и дом? В конце концов, у него начала сильно болеть голова. Мысли были прогнаны вон усилием воли. Стало полегче, да и гораздо лучше. Без мыслей было проще. Чувства как вспышки мелькали в сознании, не обличаясь словесной формой. Просто чувствовался сильный порыв встать — он ставал, теперь нужно отворить деревянный люк — он отворял, теперь на улицу — он шёл, теперь прямо, слева и справа смерть — он шёл прямо. И вот изучая тушу кабана, сталкер ждал чего-то подобного. Попытки думать связно, вообще думать, прочно связались в его сознании с головной болью и он даже не пытался. Шло время. Он терзался голодом, кабан лежал мёртвый. На полянку пожаловал крысиный волк, глухо рыча счастливо поскакал к человеку. Волк этот маленький и сравнительно не опасный зверь Зоны, хорошо знал людей. Они были вкусные и безобидные, если не держали в руках свои металлические штуки — эти опасны. Но тот рядом с мясом, безоружен и неподвижен: просто сказка! Волк снизил скорость и теперь приближался очень осторожно. Людей он всё же опасался и обернись сейчас этот человек, волк предпочёл бы сбежать он ведь совсем один, а человек один и причём весь. Если бы по кускам, так было бы совсем безопасно — поесть в смысле. Человек не подавал признаков жизни, тупо пялясь на тушу кабана. Волк буквально ощутил приглашение человека им же и поужинать: подарок судьбы. Волк прыгнул, метя в шею. Человек, (о подлое коварное существо! Хе-хе…) отклонился вбок, почти лёг наземь и волк, заскулив вписался носом точно в бочину кабана-гиганта. А потом с ужасом ощутил на своей крепкой шее стальные пальцы, совсем не человеческие пальцы. Впрочем, он не долго терзался страхом. Бедный зверёк почти сразу услышал хруст собственных шейных позвонков. Хищник, в общем, и кстати в целом тоже, скончался.

Пожав плечами, человек оторвал заднюю ногу волка (она казалась более мясистой) и с отвращением принялся жевать мясо. Вкус был просто мерзкий и было стойкое чувство, что кончится этот ужин тягостной болью в желудке. Но раз уж не добраться до кабана, придётся есть что даёт Зона: жрать-то хочется, чего тут поделаешь? Некоторая сырость мяса сталкера не очень волновала, у него и в мыслях не было жарить или варить мясо. Лишь позже он узнал, не мало удивившись этому, что люди сырое мясо вообще-то не очень любят, но и узнав по-прежнему предпочитал сырое мясо обработанному. А вот варёный рис и картошку он полюбил и с удовольствием променял бы тонну мяса на плошку риса…

 

Поедая волка он прислушивался к окружающему миру, уже по привычки, автоматически. От остроты слуха зависела его жизнь. И тут поневоле он начал думать вновь. Вчера ни один зверь кроме таинственного преследователя не нападал на него, наоборот: они либо убирались прочь, либо вовсе не замечали одиноко бредущего сталкера. Теперь крысиный волк напал. Вчера они будто…, будто не видели его! Только чёрные псы Зоны, способные к сильному телепатическому… Это его мысль? И тут в разуме будто снесло какую-то плотину, в сознание хлынули данные. Чёрные псы, кодовое наименование реестра: Игла. Сильное, исключительно быстрое и злобное животное, агрессия выше среднего. Высокая выносливость, чрезвычайная стойкость к повреждениям, никогда не отступает. Вторая категория опасности. Обладает способностью к инстинктивному телепатическому воздействию, предположительно обеспечивающему ему удачную охоту — данные по телепатии не подтверждены. Поток данных иссяк. Игла. Глупо, пёс больше походил на молнию, только чёрную. Что за реестр? Пусто, больше ничего не всплывает в разуме. А попытки проникнуть глубже, туда, где скрывались воспоминания, приводят к сильной головной боли.

[sergdashko]

Отныне звери Зоны видят в нём свою законную добычу. Зона начала игру. Что ж, справедливо, он получил передышку и возможность подготовиться к жизни в роли дичи. Пора начинать играть свою роль. Зона… Это ведь не только то, что окружает его сейчас. Зона нечто большее, чем просто кусок изувеченной земли…

 

Изувеченной? Хм, разве она была когда-то иной? Размышления прервали два высоких непрекращающихся визга. За спиной. Визг его удивил — он слышал их шаги, но по не опытности решил, что пожаловали собратья почти съеденного волка. Визг показался знакомым. Обернувшись сталкер смог лишь сильно удивиться: давешние щенки сидели на почтительном удалении и жались друг к другу. Красные глаза, алчно изучали останки волка и просто необъятную кабанью тушу. Щенки были голодны. И…, почему бы и нет?

 

Сталкер осторожно встал, стараясь не спугнуть зверьков. После отошёл немного в сторону, щенки выжидательно уставились на человека. Человек кивком указал на мясо. Взвизгнув, псы подпрыгнули на месте и кинулись к кабану, проигнорировав невкусного волка. Острые как бритва зубы, без особого труда распороли толстую шкуру. Урча от удовольствия, собаки начали есть. Сталкер было ринулся к кабану, но передумал. Щенки хорошо потрудились, так что пускай насытятся первыми. Ели они долго и много, гораздо больше чем по идеи, в них могло вместиться. Любопытно было наблюдать за ними. Впрочем, вскоре они наелись и отошли от растерзанной туши, довольно вылизывая свои уродливые морды… Странно, он знал — они уродливы, но ни как не мог сообразить почему. На его взгляд, они не слишком то и уродливы были. Пожалуй, даже красивы.

 

Сталкер упал на четвереньки возле туши и принялся есть. Точно так, как это делали псы, разрывая мясо зубами. Иногда приходилось помогать руками. Он глотал тёплые куски, практически не прожёвывая — мясо вкусное и нежное мясо… Насытившись, он вытер лицо и руки пучками травы, после чего решил вернуться в свой погреб — почему-то дико хотелось спать. На всякий случай он поел ещё, уже не чувствуя голода, что называется в прок. А после поспешил уйти подальше. Звуки принесли весть, что кровь кабана стала манком для множества голодных существ. Со всеми он вряд ли справится тем более сейчас, когда так хочется спасть. Сталкер поспешил прочь. Щенки увязались за ним. Почему, он не мог понять. Они не были голодны, жаждой убийства не страдали. Тем не менее, упрямо следовали за ним. Уже у самого домика он остановился. Щенки тоже. Не меньше получаса звери и человек смотрели друг на друга.

— Кут. Рут. — Сказал сталкер, указывая пальцем сначала на одного, потом на другого щенка. Не особо понимая зачем даёт имена псам и почему именно такие. Возможно, подсознательно он хотел услышать своё собственное имя. — А я? Сталкер. — Это вырвалось сразу, едва он сам себя спросил об имени. Но произнесённое слово именем не являлось. Что это слово означает, сталкер не знал. — Я сталкер.

 

Он покачал головой: не имя это, но раз уж нет другого…, его взгляд скользнул по луже на земле. Мутная, но он мог смутно видеть в ней своё отражение. И это отражение…, обожжённое, уже успевшее зарубцеваться и превратиться в сплошной шрам лицо. Тусклые ничего не выражавшие глаза, синие губы мертвеца и грязные торчащие в разные стороны пучки опалённых волос. Ниже он осмотрел себя без помощи природного зеркала: там дела обстояли не лучше чем с лицом. От одежды остались жалкие лохмотья. Такое чувство, что его сунули в огромную сигарету, раскурили и бросили, где он тлел пока не остался один смятый окурок.

 

— Окурок. — С отвращением охарактеризовал себя сталкер.

 

Полный отвращения к своему опалённому телу, сталкер забрался в погреб. Вскоре в люк начали скрестись. Послышался знакомый визг.

 

Заснул он имея под боком двух опаснейших зверей Зоны правда, совсем маленьких. Засыпая Окурок, решил найти какой-нибудь ручей и выстирать то, что осталось от его одежды. Утром у ручья он вспомнил о руке, познакомившей его с двумя щенками. Чья она была? Откуда он шёл, неся такую странную ношу? Он не смог вспомнить. Окурок наслаждался сырым мясом, охотой, обществом игривых ласковых щенков…

 

Электрик сквозь дремоту, предшествующую глубокому, здоровому сну усмехнулся: ласковые щенки Кут и Рут, уже через две недели после неудачной охоты, дружно решили закусить им самим. Разодрали в лоскуты одну руку, но он отбился и позже провёл воспитательную работу, с ещё не вполне повзрослевшими щенками.

 

Приятное воспоминание и жуткое одновременно. Не в том, что первые и единственные друзья в Зоне, делившие с ним опасности охоты и мясо едва не сожрали его. Приятное было через два дня после схватки с Кутом и Рутом — они подружились крепче прежнего, а вот жуткое было почти сразу. А именно когда он посмотрел на свою разодранную руку. Только тогда он не сообразил в чём дело, лишь много позже. Дело в том что…, случилось это через полторы-две недели после Рождения.

Охота в этот раз прошла не удачно. Точнее они смогли завалить большого мясистого кабана. И вот когда уже собирались поесть, появились гости.

 

Он не услышал их — они двигались слишком тихо и слишком быстро. Не почуял, даже запаха не было. Собственно он сильно перепугался в тот миг. Он стоял над тушей кабана. Псы рвали её острыми зубами, для них толстая кожа кабана не была сколько-нибудь ощутимым препятствием. И вот так, он стоял смотрел на них ожидая своей очереди. Стоял он слушая урчание своего желудка и опираясь на импровизированное копьё. Он его сам сделал на днях, из немного кривой но прочной палки и куска чёрного острого камня, который закрепил на вроде наконечника жилами, неделю назад съеденного ужина. Против кабана оружие никакое, но если изловчиться и попасть в глаз как и в первую его охоту, остаётся только спрятаться и ждать пока зверюга сдохнет. Не фонтан, но ничего лучше просто не было. Псы были слишком малы, что бы справиться с кабаном сами — но Окурок стал замечать последнее время, что кабаны уже побаиваются его быстро растущих зверей. Пока они были всего лишь малышами и основную работу в охоте, приходилось выполнять ему. Весь риск соответственно так же доставался ему. Но первыми ели неизменно псы. Теперь с острыми камнями он мог бы и сам добираться до тёплого мяса первым, но по старой привычки не делал этого, предоставляя право первого куска своим друзьям. Как сталкер понял уже вечером, совершенно и очень зря. Псы урча пожирали мясо, он смотрел, на время утратив осторожность.

 

Нечто со свистом полетело прямо в лицо. Сталкер автоматически пригнулся и со всей силы всадил копьё в воздух. Дикий визг и яростное шипение стали ему ответом, а воздух перед ним быстро уплотнился и он заглянул в жёлтые глаза прелюбопытной твари. Костлявая тонкая, но сплошь увитая узловатыми мышцами скотина, схватилась за торчащее из груди копьё и теперь дико выла. Сталкер вдруг понял, что существо пришло не одно. Сразу двое таких же соткались из ничего. Эти уже нацелились на мясистую тушу, собираясь судя по всему для начала переломить хребты псам. Визг раненого товарища нарушил их планы. Очень красиво оба существа развернулись на месте, приподняв одну ногу и поворачиваясь на другой. Повернувшись они чуть пригнулись и расставив руки, дико заорали-зарычали. Честно говоря, эффект был оглушительный. Сталкер на миг опешил и почувствовал как начинают шевелиться остатки волос на его голове. В чувство парня привёл удар подранка. Тварь сломала копьё и саданула ему по груди своей когтистой лапищей. Кожа выдержала удар когтей, а может просто повезло, но сам по себе удар, отбросил его далеко назад. Врезавшись спиной в молодое деревце, сталкер сломал его — такой силы был удар жилистой лапы. В полёте он увидел как Кут и Рут, бросили мясо и набросились на двух других тварей. Именно это и спасло его от смерти. Первая тварь всё ещё завывала, избавляясь от куска дерева торчащего в груди, но другие решили напасть на него. Добить. Тут псы и помогли. Они бросились на животных сзади. Пока Окурок поднимался на миг выпустив схватку тварей и псов из поля зрения, ситуация там изменилась. Внезапность нападения псов, не очень им помогла. Сталкер успел бросить один взгляд и тут же был сшиблен исступлённо скулящим телом Кута. Их обоих отнесло ещё дальше и они рухнули в какой-то овраг, чудом миновав аномалию. Там оба сели наземь тряся головами. Окурок только что видел такую картину: одна тварь лежала обезглавленная, Рут просто отгрыз ей башку. Вторая сражалась с Кутом не столь проворным и не столь жестоким, как его брат. Сражалась без особого успеха: она была много проворнее чёрного пса Зоны и гораздо сильнее, но пёс владел инстинктивной телепатической способностью затуманивать зрение врага. Что и уравняло силы противников…, будь псы взрослыми. Тварь в бешенстве просто сгребла видимое ей чёрное размытое пятно в охапку и со всей дури бросила куда пришлось — аккурат в поднявшегося на ноги Окурка. Помятый не слишком нежными объятиями химеры (он даже не удивился вспомнив кто эта тварь, он даже вспомнил кодовое имя и краткое описание мутанта), Чёрный пёс теперь выглядел не очень хорошо.

[sergdashko]

— Б-бежим К-кут… — Прохрипел Окурок и оба, зверь и человек, поспешили в свою хижину. А за спиной они всё ещё слышали шум жестокой схватки. Позже, придя туда, Окурок найдёт ещё одну дохлую химеру. Точнее не доеденные лесным зверьём останки оной.

 

Рута, сталкер и пёс справедливо посчитали покойником, потому не вернулись за ним. Но как оказалось они ошиблись. Уже войдя в полуразрушенный домик Окурок услышал далёкое хриплое дыхание пса. Он остановился и ждал вместе с вполне оправившимся Кутом. Вскоре Рут явился и уселся прямо напротив, полыхающими алыми глазами сверля человека. В его взгляде было осуждение и злоба, а сам он…, бока были располосованы и сочились кровью. Пёс испытывал адскую боль и голод. Впрочем голод испытывали все троя.

 

— Прости Рут, сегодня мы остались без еды. — Прохрипел Окурок, его голос всё ещё мало походил на человеческий: он сказал очень немного слов с момента своего Рождения.

 

Конечно, он не надеялся что собака его поймёт, но интонацию, эмоциональную окраску голоса, они умели слышать и понимать. Окурок старался говорить ласково нежно, при его голосе напоминающим глухой рык, сильно простуженного зомби, сие получалось не очень хорошо. Впрочем, Рут Чёрный пёс Зоны, плевать хотел на слова. Он был жестоким зверем, сильным, пусть пока очень молодым. Едва сталкер повернулся спиной и начал поднимать крышку люка, пёс мягко поднялся на лапы. Его примеру последовал Кут. Миг и оба прыгнули в полном молчании. Окурок вовремя среагировал. Кут улетел в стену получив с развороту в бочину, рукой наотмашь, получилось словно дубиной приложили. А вот Рут, был более удачлив. Он попал не в горло куда метил, но всё же страшные клыки сомкнулись аккурат на плече Окурка. Взвыв от боли, мигом утратив всё то немногое человеческое, что успело к нему вернуться за прошедшие дни, сталкер зарычал сомкнув ладони на глотке зверя. Боль от такого нехитрого движения — зубы пса всё ещё были глубоко в его теле, пронзила всё тело и мозг раскаленным прутом. Он так сдавил ладони, что шея пса захрустела. Будь он помоложе, таким каким он его встретил, Рут помер бы в этот миг, но он значительно подрос и теперь только отпустил добычу, да захрипел. А сталкер, так сильно напоминавший человека, упал на четвереньки и не отпуская шею пса прижал его к земле. Лапы пса забились, мигом разрыв под брюхом канаву. А в красных глазах зверя, замелькали огоньки страха. Окурок…, теперь просто ещё один хищник Зоны, смотрел ему в глаза сверху вниз и натурально рычал. На губах пузырилась пена. Мощным усилием он бросил пса вверх и вбок. Тот исчез из поля зрения. Кут уже очнулся и прыгнул на спину странного зверя. Сталкер оказался быстрее. Он присел и сместился в сторону. Кут приготовился приземлиться на ноги, быстро развернуться и вновь кинуться в бой: он был зол и хотел есть. Только он не приземлился. Рука сталкера поймала пса за хвост, прямо в полёте. Удивлённо взвизгнув пёс обнаружил, что лётит к стене. Прошибив её насквозь, он ощутил как на него падают кирпичи, чихнул задохнувшись пылью и почувствовал как его снова тянут за хвост. В этот раз беднягу приложили оземь. Два раза. Потом его раскрутили над головой и бросили. Он упал где-то в лесу. Кут пролежал там около часа, не в силах пошевелиться. Позже крепкий организм исправил, смертельные для другого повреждения и он смог двигаться. Но в тот миг пёс не мог без боли даже дышать. И он слышал, как дико полный ужаса визжит Рут. Кут трясся от боли и страха — он лучше сцепился бы один с десятью тварями, там возле добычи, чем с этим странным зверем, сейчас убивающим его брата.

Окурок собрался уходить, но тупые зомби на свою голову проявили не свойственную им прыть. Какой-то идиот безглазый, вцепился ему в плечо и потянул широко открыв гнилую пасть — парнишка хотел кушать. Вот и наелся. Окурок взвыл от боли, плечо мертвяк выбрал на редкость удачно — прокушенное Рутом. Гнилые пальцы глубоко погрузились в рану. И взбесившийся зверь зоны, Окурок, накормил животное. Кулак вошёл точно в услужливо распахнутую пасть. Прошёл насквозь, вынеся почти все зубы наружу. Зомби ссыпался кучей гнилого мяса, каковой собственно и был. По вурдалачьи завывая к нему приближались ещё троя. Один почему-то был совершенно голый. Мерзкое зрелище: у него были длинные волосы, между ног развороченная сочащаяся жёлтым гноем дыра, а на груди две больших опухоли землистого цвета. Кулак Окурка кувалдой опустился на череп сильно изуродованного мертвеца. В бешенстве силы были рассчитаны неправильно и кулак, разбив башку, застрял посреди груди существа. Это взбесило Окурка ещё сильнее. Высвободив руку, он стряхнул с себя одного мертвеца и ухватив другого за ногу начал долбить им как дубиной всё подряд. Приступ бешенства длился недолго и вскоре Окурок обнаружил, что вокруг него лежат почти все его соседи, некрупными фрагментами. Где головёнка, где рука, иногда даже нога…, в его руке осталась только часть ноги «дубинки». Без стопы, без коленного сустава, но очень удобная (он после хотел даже оставить её себе, но она так жутко воняла, что пришлось выбросить). Окурок вошёл в домик. Из всех зомби остались только два. Они кушали. Рута. Пёс уже не выл, не шевелился, вообще казался дохлым. Мертвецы кривыми пальцами отрывали от него плоть по кусочкам и отправляли себе в рот. Чавкали. Окурок некоторое время стоял в дверях. Нет, его не шокировало зрелище двух «людей», сидящих на земле и поедающих ещё живого пса, разрывая пальцами его плоть. Не шокировало его то, что с одного бока Рута хорошо видны были, торчащие наружу сломанные рёбра. И даже то, что один человек не имел на пальцах плоти, а другой был совершенно целый, даже одежда не сильно истрёпана. Нет, просто увидев как они едят, он ощутил дикий приступ голода. Ему захотелось разогнать мертвецов и самому, заняв их место съесть Рута. Это было правильно с одной стороны и почему-то, он даже понять не мог почему, подло и просто невозможно с другой. Решил всё Рут. Зомби с костями, оставшимися от пальцев, оторвал от ляжки пса солидный кусок и зачавкал. Очнувшись, пёс тихонько очень жалостно взвизгнул и вырубился снова.

Окурок взбесился по новой. Этого мертвеца он схватил за рёбра — в прямом смысле слова, пробив пальцами кожу и подгнившее мясо, ухватил за кости рёбер. После чего начал с удовольствием долбить им о стены. С полминуты долбил пока не остался в его руках непонятный ком из полугнилой плоти и тряпья. Выбросив его, Окурок повернулся ко второму. Тот уже не ел. С тупым мычанием он пытался…, Окурок даже замер на месте: он не мог никак понять, чего делает зомби. Главным образом потому что, тот вёл себя совершенно не так как обычно ведут себя обычно зомби. Наконец, труп ходячий справился и поднял плавающей из стороны в сторону рукой…, автомат. Он рожок вставлял, мать его! Вот это номер! Тут Окурок едва не погиб. От двойного шока, он не мог двинуться: мертвец, заряжал ствол; ствол надо зарядить что бы он стрелял! Патроны! Вот почему его автомат тогда не стрелял…

 

Очередь легла по земле. Окурок очнулся. Удар ногой и автомат мертвеца вместе с его кистью улетели в сторону. Второй и бедняга желавший лишь поесть, лишился того чем собственно ел. Дёрнувшись два раза, труп повторно испустил дух. Окурок счёл, что этого мало. Он разодрал наглую тварь на куски, разбрызгав по полу ярко-красную кровь.

 

Закончив с маленькой местью, он осторожно поднял пса на руки. Тот дышал, но почти не заметно. Окурок столкнулся с проблемой. Он не знал как поступить. Оставить пса здесь — сдохнет. Унести к себе в погреб? Очухается — загрызёт. Но как тогда? Рут на миг пришёл в себя и тихо заскулив лизнул шершавым языком окровавленное лицо сталкера. После чего выключился, свесив уродливую голову на бок. Окурок лишь покачал головой. Жалко было пса. Учитывая как его помяли не протянет он до утра. Но и бросить его на растерзания тварям, которые явятся с выбросом, он не мог. Он отнёс Рута в лес и затащил повыше в ветви дерева. Если очухается: свалится, но такое падение не слишком повредит чёрному псу. А нет, на ветвях никто не сожрёт его. По крайней мере Окурок не знал тварей, способных забраться так высоко. Закончив с этим, он заперся в погребе и долго ещё сидел изучая свою истерзанную руку. Что-то его беспокоило в ней, но что? Она сплошь представляла собой рубец, тут ничего вроде бы странного — зажившая обожжённая кожа. Что же не так? Он лёг и лежал с открытыми глазами. В погребе было светло, не смотря на ночь. Его кровь, слабо сочащаяся из потревоженных ран, светилась ровным алым цветом…

Спустя два дня, поедая кабана, Окурок вновь повстречался с псами. Исступлённо и униженно скуля они ползли к нему из леса, буквально распластавшись по земле. Они были с ним слишком долго и разучились охотиться сами. Это он определил по выпиравшим через кожу рёбрам: псы подыхали с голода. Он ел, они выли на почтительном расстоянии. Наконец, смилостивившись и насытившись, он отступил и кивком пригласил псов поесть. Счастливые Кут и Рут с визгом бросились к кабану. Он вернулся домой. А через час снова услышал визг и скребущие звуки. Открыв люк сталкер смотрел на псов. Те виновато жались к полу и выли. Он впустил их, а они ещё пару дней спали только в дальнем углу погреба. Эти дни он чувствовал себя очень не уютно. Нет, он их не боялся. Просто, оба пса буквально сочились ужасом. Перед ним — ему почему-то было не приятно чувствовать их страх. С тех пор он всегда ел первым. Что интересно, псы просто не осмеливались касаться мяса убитого им, первыми. Даже если были голодны. Они панически боялись его, а Рут ещё и помнил кому обязан жизнью. Интересно, но со временем сталкер выяснил, что псы гораздо умнее, чем он считал раньше. Разум, взлелеянный Зоной…

 

С тех пор их связывало не только чувство стаи, охотящейся и делящей мясо. Он был для них сначала, равным охотником, которого можно и съесть за слабость. После того случая они признали его более сильным существом — вожаком, стали бояться его. До преданности и дружбы, двух столь разных порождений Зоны, было ещё далеко, но и это однажды случилось.

 

Теперь же, он был уверен в этом, случись что с ним, Кут и Рут просто умрут. От тоски. Не мало случилось с того дня и псы уже не мыслили себя без него. Можно сказать, что они искренне полюбили его. Преданность, исключительное качество в Зоне. И невозможное, пожалуй. Между тем чёрные псы за этот год успели доказать ему свою преданность. Кут, едва не умер спасая его, однажды. Они с готовностью умрут сейчас, спасая его жизнь.

 

Электрик, человек без имени и памяти, спал. Зона ласково смотрела на своё новое дитя: она поглядывала, что бы не смышлёному ещё младенцу не снились кошмары…

[sergdashko]

2. Соседи

 

Электрик проснулся. Разбудил его непонятной природы шум. Сев, он увидел такую картину, что не смог не расхохотаться. Кут тут же прекратил притворно нападать и виляя хвостом подбежал к хозяину и другу. Ткнулся носом в коленку, выпросил ласковое поглаживание и кинулся обратно — играть. Рут даже не повернул головы и теперь прыгал вокруг своей игрушки, издавая звуки отдалённо напоминающие лай.

— Рут! — Сквозь смех проговорил Электрик. — Я же просил его принести, а не давать ему подойти самому! Ха-ха!

 

Истерзанное лишённое одной руки тело зомби повернулось на звук голоса и с жутким мычанием двинулось к Электрику. Пёс глухо зарычал и саданул мощной лапой под коленку мертвеца. Тот упал и обиженно мыча, повернулся к обидчику. При падении у него отвалилась челюсть и так уже державшаяся только на честном слове и тонкой ниточке жил. Все мягкие ткани с челюсти Рут, видимо съел. Лицо зомби, по крайней мере, пестрело множеством следов от укусов. Перепутать эти следы с зубами другого зверя было сложно.

 

— Ну всё. Хватит. — Произнёс Электрик поднимаясь. Он и так позволил им играть не менее получаса. — Пора идти. Я сейчас соберу вещички, а вы заканчивайте: хорошо?

 

Псы не обратили внимания гоняя зомби возле деревьев. Пожав плечами Электрик собрал всё, что можно было продать в кучку, возле потухшего костра. Потом поискал второго мертвеца, ночью с невообразимым шумом ползавшего в лесу. Не нашёл. Только автомат. Видать и этому позволили уйти. А может, погоняли где в лесу да загрызли. Рут с некоторых пор обожает издеваться над зомби. Помнит пёсик как они жрали его живьём.

 

От этого «ползуна» остался всё же рюкзачок и калаш с подствольником. Что ж, хоть что-то. Содержимое рюкзака он не разглядывая, присоединил к общей куче. Потом отправился к дереву, где хранилось его собственное начищенное до блеска оружие. Его он ныне практически не использовал, только от скуки, в безвыходных ситуациях и для маскировки. То есть очень редко. Тем не менее, оружие было хорошим. И дорогим оружием. Правда, в Зоне считавшееся оружием хреновым. Винтовка, размером и весом в два раза больше калаша, с обоймой в десять патронов и оптикой. Стреляла она одиночными, такой убойной силы, что делала внушительные сквозные дырки, в облачённом в бронежилет человеке. Хороша на дальней дистанции, против неповоротливых одиночек вблизи, но верная смерть при близкой встрече с тем же Чёрным псом — выжить можно, лишь случайно попав. Ещё у него были два ПэМа. Вблизи страшная штука, но больше тридцати метров и лист фанеры пробьёт, но только по чистой случайности и при большой удаче.

Собрав все вещи в два рюкзака, Электрик закинул один за спину, другой взял в руку. Тяжеловато, но не очень. Идти всего пару-тройку километров. Правда аномалии…, значит, километров пять-шесть. Но не важно.

 

— Рут! Кут! Мать вашу! Сколько можно? Пошли уже!

 

Строго сказал Электрик, недовольно глядя на игры своих друзей. Псы остановились и вопросительно посмотрели на человека. Кивком сталкер указал в сторону едва заметной тропы. Рут взрыкнул для порядка и обежав вокруг бессмысленно мечущегося мертвеца, прыгнул ему на спину. Мощные челюсти перекусили шею в два приёма. Башка покатилась в одну сторону, тело рухнуло в другую. Довольные псы встали по обе стороны от хозяина и очень серьёзно стали осматривать местность.

 

— Обязательно было здесь его валить? — Поинтересовался Электрик. — И что мне его оттаскивать теперь? Вонять же будет! Безобразие.

Рут повилял хвостом и невинно глянул в лицо человека. Тяжко вздохнув, Электрик шагнул на тропу не опасаясь электрической аномалии, сторожившей вчера этот вход на полянку. Её уже не было здесь. Она стала не нужна и он решил не тратить силы Сети на её поддержание. Силы могут пригодиться в пути. Некоторое время назад химеры почему-то назначили его своим врагом номер один и едва учуяв, кидались как полоумные. А чисто физически он не с каждой химерой совладает. Он конечно, много быстрее и сильнее обычного человека, но не ровня взрослой матёрой химере или союзу двух-трёх. Этих тварей, голыми руками не задавишь. Это тебе не тупорылый и медлительный зомби. Даже не контролёр…, впрочем, контролёр много опаснее химеры. Электрик на ходу сам себе кивнул: да, опаснее. И следуя по этой тропе, известной некоторым как тропа Нагана, сталкер вновь погрузился в воспоминания.

 

Начиналась четвёртая неделя со дня Рождения. Он точно знал какая по счёту и какой сегодня день, по тому же счёту. Откуда? Он не мог этого объяснить, да и не пытался, даже мысли такой не возникало. Просто такое знание принималось как должное. Он сидел на пригорке, в полусотне метров от своего домика и с тупым безразличием смотрел на оголённую руку. Оголённую не потому что, он закатал рукава, нечего было закатывать. В рукаве имелись такие дыры, что руку сквозь них было видно очень хорошо. Рука менялась. Так сильно, что порой ему становилось немного страшно. Но очень редко. Едва приходил страх, как откуда-то изнутри поднималась тёплая волна покоя. Будто кто-то говорил: не бойся, всё правильно, просто пришло время измениться как когда-то пришло время Родиться. Он верил и успокаивался. Конечно, слов таких он не слышал, но эту тёплую успокаивающую волну можно было облечь именно в такие слова.

 

Сейчас он уже почти не боялся нарастающих перемен. Впрочем, они эти перемены, если уж судить честно не были особенно сильны. Просто его кожа — сплошной рубец, крепкий как древесная кора, становилась иной. Окурок смотрел на свою руку и наблюдал как очередной кусок рубца, уже высохший, невесомый и очень тонкий, под воздействием ветра, медленно отрывался от тела. Под ним розовела гладкая мягкая кожа. Другая кожа. Слишком мягкая. Слишком чувствительная. Он иногда начинал дрожать от холода. По его мнению, происходящее было ужасно: теперь ему придётся думать не только о еде и зверях Зоны (к коим он относил так же и зомби), но и о том, как спасти своё тело от холода. Не смотря на чувство правильности происходящей перемены, он не одобрял её и побаивался. Порой становилось просто противно, когда он смотрел в лужу и видел розовые свои щёки. А с некоторых пор он перестал смотреть в любые, способные отражать поверхности. Пучки жёстких колючих волос на обгоревшем черепе, вылезли окончательно. Кожа там уже сменилась обратившись мерзкой, гладкой, мягкой шкуркой, которую легко прорывали даже острые веточки деревьев. Как будто мало этого, из гадкой, совершенно не защищающей кожи начала расти ровным строем чёрная щетина. Волосы, припомнил он. Когда припомнил немного успокоился. Хоть какая-то останется защита у его тела, пускай слабенькая, но всё же копна волос лучше, чем просто кусок этой дрянной кожицы. Этак для него и зомби станут смертельно опасны. Он решил вооружиться получше. Если эти плачевные изменения затронут всё тело, без оружия не обойтись.

Решив так, он перевёл взгляд с печальной картины своей руки на домик беспокойных соседей. Недавно он их всех перебил, до последнего. Но недолго домик пустовал. Неделя прошла, а там опять мычание, урчание и…, сейчас ещё и чавканье. И визг. Едят кого-то.

 

Окурку стало любопытно. Поднявшись на ноги, он повернулся к своим псам, не отрывавшим от него преданно-униженного взгляда и сейчас лежащих под одним деревом. Они были сыты и ждали только когда он вернётся в погреб: на верху было не безопасно. Рут всё ещё помнил соседей, кушавших его заживо, а Кут просто не любил в вечернее время оставаться на верху. Протяжно зарычав, Окурок оскалил зубы и направился к домику соседей. Псам других пояснений не требовалось, они замерли у дерева наблюдая за его удаляющейся спиной. Желания последовать за ним у псов не возникло.

 

У входа в домик, примерно в трёх метрах от него, Окурок остановился и сквозь проход заглянул внутрь. Ничего. Тем не менее, он слышал какую-то возню, похоже в левом углу. Соседи, видимо большей частью были на охоте. Визга не слышно. Движимый любопытством, сталкер вошёл внутрь. Осторожно, не дальше порога. Там остановился и заглянул в угол из которого доносилась возня. Он почувствовал как запах услышанный ещё на пригорке, новый кисловатый запах, стал сильнее. Просто невыносимо сильнее. Источник найти по запаху не выходило — он пропитал весь домик. Окурок решил, что так воняет новый зомби. У них у всех имелся собственных запах, но одна частичка в нём всегда повторялась — гнилостная приправа. Такая же была и у этого запаха.

 

Он вошёл и повернувшись к зомби, с некоторой долей любопытства, стал разглядывать новых обитателей домика. Их было трое. Сидели себе кружочком и пожирали какую-то уродливую зверюшку. Чавкали довольно мерзко, мычали, рыгали, в общем, вполне культурно кушали. Все троя были одеты и ещё довольно свежие. Только-только начали протухать. А вот глаза были не у всех. У одного вообще не было, у другого только один — висел на сиреневой жиле у подбородка, бедняга в процессе поедания мяса умудрился, на глазах сталкера, случайно сожрать этот свой последний глаз. Третий сохранил оба: мутные водянистые, смотревшие в разные стороны.

 

— Здравствуйте. — Произнёс сталкер, не особо понимая зачем. — Я ваш сосед из домика напротив. У вас соли не найдётся?

— У-у-ууу…, му-у-у-ууу-ууу… — Ответил один. Другой поддержал, а безглазый не обратил никакого внимания.

 

— Как жаль. — Всплеснув руками, сказал сталкер. Автоматически краем сознания он с любопытством отметил, что голос у него тоже изменился. И ещё: ему просто дьявольски хотелось с кем-нибудь поговорить, можно и с зомби. К тому же, они кажется поддерживают беседу. Пускай не очень интеллигентно, но хотя бы так. Кут с Рутом те только рычат, либо скулят. А эти умеют ещё мычать, хоть какое-то разнообразие.

 

— Вы даже не представляете как сложно нынче с солью. Прям беда какая-то. А вы вот так кушаете одними руками, простите мне моё любопытство, но не ужели же вам удобно?

 

Сам он тоже ел руками, но его просто понесло. Прямо глотка чесалась поговорить. У зомби с глазами, левый глаз начал вращаться и найдя сталкера, остановился на его персоне.

 

— Простите, что надоедаю, вы не подскажете как добраться до метро? — Что такое метро он не знал, но вопрос показался забавным. Собственно он говорил всё, что приходило в голову. — А то знаете ли, опаздываю на встречу.

 

— У-у-у-у-уу….

 

— Говорите прямо потом на лево? Ой, спасибо вам господа, огромное спасибо… Вы не замечали, холодать нынче стало? По утрам особенно.

 

— Му-у-у-у-у-ууу…

 

— Да, да, вы совершенно правы, форменное безобразие! Куда только власти смотрят!

 

Один из зомби не выдержал. Его нагло отрывали от процесса питания. С трудом и громким возмущённым мычанием, он поднялся на ноги.

 

— О! — Воскликнул сталкер. — Вы то же на метро? Позвольте я вас провожу! — Окурок ловко подхватил мертвеца под локоть и резко вывернул его в бок и вверх. Мертвец просто взвыл от такой наглости, попытался дотянуться до обидчика, даже клацнул гнилыми зубами, но в холостую. Зомби был чрезвычайно силён, Окурок чувствовал это, но всё же он сам был гораздо сильнее. Что бы покусать человека или дотянуться до него другой рукой пришлось бы зомби оторвать себе ту руку, что сейчас держал сталкер. Смеющийся сталкер. Он почувствовал вкус к развлечениям. Жуткая шутка, ему показалась очень забавной.

— А я вот там живу. — Кивком показал он, выволакивая мертвеца наружу. — Прямо в погребе. Представляете до чего трудно жить в погребе?

 

— Уу-у-у-ур-р-р-рр-р-рр… — Отвечал зомби, извиваясь на конце своей руки, той её части, которая врастала в плечо. Вырваться он не мог, а зловредный сталкер упрямо тащил его куда-то к лесу, не переставая говорить.

[sergdashko]

— Да уж, нынче всем трудно мой друг. — Окурок тяжко вздохнул. — А как вы относитесь к лёгкой непродолжительной прогулке в этом чудесном месте? — Зомби завыл, уже не пытаясь добраться до человека, он теперь рвался подальше от этого психа. — О! Я точно знал, что вы будете в восторге от моей идеи. — Зомби завыл громче. — Ну, прекратите, не зачем так бурно выказывать свою радость. О! Только не благодарите меня, прошу вас. Я всего лишь одинокий, слабый, потрёпанный жизнью человек. Мне так грустно, так одиноко. Вы даже не представляете как порой одиноко бывает в этом месте! У вас есть много друзей, а у меня никого. Представляете? Совсем никого. — Окурок тяжко вздохнул. Закашлялся. — Извините мне мою наглость, но вы в курсе, что от вас жутко несёт тухлятиной? — Сталкер остановился и теперь укоризненно смотрел на беднягу. Тот прекратил выть и повернулся к мучителю. Оба смотревших в разные стороны глаза сфокусировались на нём. Вонючая пасть открылась и хлопнула, довольно близко к руке державшей локоть. Зомби так сильно вытянул шею, что не будь он таким свежим, головёнка отвалилась бы. Окурок на мгновение убрал одну руку и щёлкнул невоспитанного зомби по лбу. Тот даже выть забыл. — Вы очень не воспитаны к тому же. Практически хам! Ну, не расстраивайтесь. Сейчас мы погуляем немного и вам станет гораздо лучше. Свежий воздух так полезен для здоровья! — Сталкер кивнул сам себе и повернувшись потащил зомби в другую сторону. Они мирно гуляли вокруг его домика. Кут и Рут в полном молчании наблюдали эту странную картину: громко разглагольствующий о чём попало хозяин, ведущий на поводу истерично воющего мертвеца. Обойдя вокруг домика уже в третий раз, Окурок, наконец обратил внимание на истерику трупа.

 

— Послушайте, любезный, да вы так охрипнете! Кстати, как вы смотрите на наглое поведение химер? Вы просто не представляете, что эти невоспитанные твари учинили совсем не давно. Просто ужас! — Заходя на пятый круг, Окурок пересказал несчастному покойнику всю историю столкновения с химерами. Потом обратил его внимание на не презентабельный вид местного леса и своё пошатнувшееся здоровье. Рассказал ему о том, что у него некоторое время назад были проблемы с крысами, повадившимися к нему в погреб. Спросил, как тот относится к мясу крыс и крысам вообще. Под конец своего монолога, сталкер начал громко рассуждать о невоспитанном и просто безобразном поведении некоторых зомби. Указал бедняге, что им всем следовало бы брать пример с такого умного и интеллектуального зомби как он.

Мертвец в этом месте охрип. Напрочь.

 

— Видимо, где-то в раннем возрасте вам были заложены основы поведения доброго и мудрого зомби. Именно поэтому…, эй! Что за невоспитанность!

 

Несчастный мертвец, наконец сумел вырваться. Сталкер недовольно смотрел то в след убегавшему покойнику, то на его конечность, оставшуюся у него в руках. Ему хотелось ещё поговорить. Можно было взять другого покойника, поболтать с ним или просто с самим собой. Но с самим собой не хотелось, а другие мертвяки ему не нравились. Этого он всё-таки знал, чуть не полчаса! Он к нему привязался. И потому не хотел отпускать в страшный лес, где его интересному собеседнику могли оторвать вторую руку и может быть, даже голову! Окурок решил догнать беднягу. Наступала ночь и он просто не мог отпустить несчастного бродить одного в такое опасное время! Насвистывая, очень довольный собой, сталкер вприпрыжку двинулся за своим новым товарищем. Нашёл он его почти сразу. Несчастный туповатый мертвец, убежал не далеко. Он столкнулся с не решаемой проблемой: уткнулся носом в дерево и теперь упрямо шёл вперёд, видимо питая смутную надежду, что дерево в конце концов сдастся и уступит ему дорогу. Дерево не уступало, ему как-то побоку было кто там в него носом тычется — оно там росло. По скудоумию, возможно прогрессировавшему ещё при жизни, мертвец не догадывался обойти дерево. Может, и забыл уже, что куда-то шёл. Ноги двигались всё медленнее.

 

— Любезный, зачем же вы убежали! Я вот вам вашу руку принёс.

 

Зомби повернулся с открытой пастью на звук. Пустые глаза узрели довольно и очень приветливо улыбающееся существо, протягивающее ему его же руку. Пасть захлопнулась с резким: «клац!». Мертвец высоко подпрыгнул и с диким воем припустил в сторону.

 

— Хм, кажется он не очень хочет разговаривать. Впрочем, его желание второстепенно.

 

Сталкер кивнул, одновременно отметив мудрость своих размышлений и то что теперь, думать стало чрезвычайно легко. Всё ещё довольный собой, он неспешно последовал за мертвецом. А за ним последовали недоумённо ворчавшие псы, правда на почтительном удалении от довольного сталкера.

 

Уже очень скоро Окурок не был так доволен собой. Он углубился в лес, а наземь опускалась темнота ночи.

Появление нового запаха он проморгал. Увлечённый погоней, он не обратил на него внимания. Погоня и длилась-то всего пару минут. Зомби вдруг остановился, будто сходу врезавшись в невидимую стену. Окурок так же прекратил свой лёгкий непринуждённый бег. Улыбнувшись, он разразился очередной тирадой.

 

— Не ужели вы передумали и желаете продолжить нашу милую беседу?

 

Улыбка слетела с лица, когда мертвец повернулся к нему и твёрдо шагая двинулся вперёд. В нём что-то резко изменилось. Окурок не понимал что, но явственно чувствовал изменение. Мертвец, широко распахнув пасть кинулся в бой. Метил он в горло: так зомби не делают. Они не метят в жизненно важные центры, они их просто не знают, а если б знали, слишком тупы что бы понять, что перекусить глотку легче, чем выгрызать брюхо. Обычно они кусали просто то, что попадалось в поле зрения или запаха, если глаз уже не было. Этот вёл себя так, будто вдруг обрёл разум. Окурок расплющил череп покойника одним ударом и теперь угрюмо изучал окрестности. Игры кончились. Он чувствовал присутствие чего-то нового. И дьявольски опасного, к тому же.

 

— Кут. Рут. — Тихо позвал он и оба пса ответили тихим рычанием. Но подходить не стали. Напряжение стремительно нарастало и он позволил себе грубость. — Ко мне, б. ть!

 

Секунда и неслышными тенями они скользнули к его ногам. Он уже знал, что речь они понимают прекрасно, а некоторые команды выполнять им помогал страх перед ним. Как раз тот случай: подошли они боясь его. Сейчас же псы жались к его ногам и тряслись от ужаса. Видимо в качестве разнообразия, не перед ним.

 

Неизвестная тварь появилась из глубины леса. Шло существо подозрительно беспечно: именно так гулял по лесу он сам. Зная, чувствуя все нюансы аномалий, способный не глядя указать, где и как расположена аномалия, он мог себе позволить такую беспечность. Тварь то же могла. В чёрном комбинезоне, раскачивая в такт шагам длинные руки, к нему двигалось нечто напоминающее человека. Собственно только голова не очень походила на человеческую. Слишком крупная черепная коробка, напоминала габаритами сундук, а не коробку. Толстые вены пульсировали на висках. Утопленный нос, какой увидеть можно на человеческом черепе, лишённом плоти. Маленькие злые глазёнки и тонкогубый рот. Только губы, хоть и тонкие были вполне человеческими, за исключением длины. А с такими размерами губ (они проходили через пол лица!), размах пасти, должен быть не меньше чем у Кута или Рута. Что-то подсказывало, что за этими губами скрываются преимущественно мощные клыки.

— Здравствуйте! — Жизнерадостно воскликнул Окурок, подхватывая с земли два предмета: большой камень и толстую суковатую палку. — Да вы никак заблудились? Мне почему-то кажется, вам надо идти назад, подальше отсюда.

 

Тварь улыбнулась одними губами. На миг он опешил: Окурок не ожидал что его поймут, совсем наоборот, он говорил желая развеять свой собственный быстро крепнущий страх и если получится немного смутить существо. Вышло так, что существо смутило его. Впрочем, как раз из-за этого смущения сталкер разозлился. Камень был запущен, со свойственной ему силой и со свистом пропоров воздух попал существу…, пролетел мимо. Псы зарычали. Сталкер сглотнул желудок на положенное ему место и понял, что пора бежать. Эта или похожая тварь преследовала его тогда. Он узнал шаги. Мерные топающие, уверенные шаги. Ему бы сбежать пошустрому, но он был уверен, что теперь из этого ничего не выйдет. Теперь тварь не потеряет его и всего на всего выколупает из погреба. Потом сожрёт. Или пошлёт на него всех зомби округи. Он не обольщался насчёт неожиданно проснувшейся в мертвеце храбрости. Труп получил чёткий не терпящий возражений приказ. Существо умело управлять зомби как куклами. Выбор теперь был только один: сражаться. Либо существо покончит с ним, либо он с существом. И Окурок смело шагнул навстречу смерти.

[sergdashko]

Существо неожиданно остановилось. Испугалось? Сталкер победно ухмыльнулся и быстро побежал к твари, намереваясь ловким ударом разнести ей голову. Он с удивлением обнаружил, что бежит не туда куда надо. Ещё больше он удивился, сообразив что заносит дубину для удара аккурат в голову Рута. За спиной послышался гулкий какой-то ухающий смех. Тварь с ним играла как он недавно с тем мертвецом! Мощнейшим усилием воли ему удалось остановить себя, не убив Рута. Пёс так был благодарен ему за своё недавнее спасение, что просто не смог бы уйти от его удара, не захотел бы. Он и сейчас, весь буквально трясся и тихо подвывал, от благодарности надо полагать. Бедняга просто ходить не мог сейчас, от нахлынувших на него чувств!

 

Кут, тут проявил себя лучше. Пока хозяин стоял спиной к врагу, трясясь крупной дрожью и скрипя зубами, а собрат выл от страха, Кут бросился на существо: контролёр, удалось вспомнить сталкеру. Ещё он сумел вспомнить, что нельзя смотреть в глаза контролёра. Поздно: мощнейший телепат Зоны (по воспоминаниям: предположительно разумный), уже забрался в его разум. По данным, вошедшим в сознание получалось, что он теперь труп. От контролёра было только одно спасение, пристрелить сразу по встрече. И ещё одно, имелись не подтверждённые сведения (откуда они и кем не подтверждённые он не знал), что в основном за появления в Зоне живых мертвецов повинны контролёры. Именно им приписывалось создание Живых Зомби — полностью нормальный человек, сердце бьётся, способен к речи, потеет, слюни пускает, ест, но башка девственно пуста, с одним лишь желанием — пожрать. Жрёт всё, что движется, иногда себя самого. Окурок не желал стать таким. Новое усилие и он повернулся к контролёру, даже сделал шаг и поднял руку, заметив по пути как мимо пролетает визжащий Кут, которого сочли не достойным умственно-телепатических усилий. На большее, сил не хватило. Так и застыл, подняв дубинку и обильно потея. За то контролёр удивлённо приподнял безволосую бровь и даже вены на черепе забились быстрее. С таким он похоже, сталкивался впервые. Жертва не была сломлена, наоборот активно сопротивлялась. Вот когда Окурок понял смысл выражения: мир с овчинку. Всё вокруг сжалось в маленькую точку, которой был он сам. И в эту же точку вкачивалась боль, лошадиными дозами. Его всего крутило, жевало и просто рвало на части. Он понял что происходит. Контролёр усилил давление и теперь старался сломать его, вытереть разум. Вытереть, от его Окурка личности. Оставив пустой чистый мозг, аки у младенца, только-только явившегося на свет. Зомби, движимый лишь естественными, древнейшими из инстинктов, если коротко: «кушать». Отличие такого зомби от новорожденного человека в двух маленьких моментах. Новорожденный способен обучаться, помнить, думать — зомби контролёров, нет. И все такие зомби взрослые, физически полностью сформировавшиеся приматы, способные добывать еду сами.

Корчась от боли, Окурок понял что проигрывает эту ментальную схватку. Спасла его некоторая способность к фантазии. Он увидел себя. Пускающий слюни, мычащий, он подходит к Руту. Тот не уходит, хвостиком виляет. Уродливая морда, полна недоумения странным поведением хозяина. Вот Окурок грубо хватает за шею своего друга-пса и вырывает из него заднюю лапу. Пёс визжит от ужаса и боли, а он не отпускает — ест его ногу… Ужас, злоба, ненависть, ярость: они запылали так, что сталкер едва не сошёл с ума. Мир вновь обрёл нормальные размеры. Контролёр хмуро смотрел на него. Кут визжа бегал рядом, Рут молчал и был пока невидим. Победив в одной схватке, всего сражения Окурок не выиграл: тело по-прежнему ему не повиновалось. С ненавистью он смотрел в маленькие глазки контролёра. Тот покачал черепом и двинулся к нему, видимо решив зашибить так. И съесть. Без соли. А может, покусает на смерть, кто его знает…

 

— Хррр-р-рр-р…, рви-и-и-иии… — Всё что смог выдавить из своего обнаглевшего в конец тела, Окурок. Взять над ним контроль он не мог.

 

Псам впрочем, хватило и этого. Оба разом бросились вперёд. Не из страх перед хозяином, с удивлением он ощутил волну дикой ненависти исходящую от них. Не уж то они не только боялись его? Что, в псах проснулась прежняя щенячья любовь к нему?

 

Чёрной молнией скользнул Рут к контролёру и острые зубы сомкнулись на ноге существа. Послышался хруст. Затем довольный рык пса и новый хруст. С противным шипением контролёр рухнул, лишившись одной ноги, пониже колена. Но и не подумал сдаваться! Он лупил Рута, куда попало длинными сильными руками и одновременно удерживал под своим полным контролем сталкера. Полным? Уже купаясь в поту, Окурок смог сделать шаг, затем ещё один. Тело ломило от напряжения, а разум просто рвало на куски: чужая воля управляла его телом, но контроль становился всё слабее. С трудом, сталкер уже мог двигаться. Осталось немного: телепатическая сила контролёра, напрямую зависит от его разума, а состояние разума, его мощь, ещё больше зависит от исправно работающего тела. То есть сильного здорового тела, способного удовлетворить потребности мозга (по неподтверждённым пока слухам Разум обитает именно там, хотя существуют авторитетные мнения, что место его постоянной дислокации располагается немного ниже поясницы). Сила контролёра иссякала вместе с хлещущей из ран кровью…, чёрной дурно воняющей кровью. Почему-то это обстоятельство — различия в цветовой гамме этой весьма полезной телесной жидкости, различия между им самим и контролёром, вызвали прилив доселе не испытываемого бешенства. Сейчас он готов был пришить себя самого, если не получится зашибить хоть кого-нибудь! Мир затянуло кровавой пеленой. В нём осталось только одно пятно другой окраски — контролёр!

С диким рыком сталкер медленно шагал к барахтающемуся в ворохе травы, пыли и сухих веток врагу. Тот барахтался неспроста. Его рвали на куски два пса. Он отбивался как мог, но всё же псы были более приспособлены к такому бою, чем человекоподобный монстр. Удары рук контролёра чаще приходились в пустоту. Широкая пасть показала миру клыки, но до чего же смешные рядом с внушительным набором оных, в челюстях Кута и Рута! Зубы контролёра как и тело, были слишком человеческими. Применить на них своё главное оружие — телепатию, контролёр не мог, все его силы уходили на схватку со сталкером. В такой драке, победить опасный мутант просто не мог. И всё же псам пришлось не сладко. Физически контролёр не уступал в силе Окурку и пожалуй, был даже сильнее. Кут уже не был столь же прыток как в самом начале, заднюю лапу пёс волочил по земле и кусал всё реже, предпочитая больше кружить вокруг противника, в ожидании удобного момента. Рут успел несколько раз поймать по удару на каждый бок. Громкий хруст и визг Рута, говорили, что оба удара переломали как минимум по ребру. В рукопашной контролёр выигрывал, но его сосредоточённость терялась — сталкер заметил, что тело повинуется всё лучше. Контролёр это тоже заметил. На мгновение телепатическое давление резко возросло и Окурок вновь увидел себя маленькой красной точкой корчащейся от боли. Он услышал, как хрустят зубы. Его зубы. От боли он сжал их так сильно, что ещё секунда и…

 

Контролёр дико завыл — он слишком увлёкся сталкером и злобные псы воспользовались ситуаций. Самые ловкие и безжалостные из всех убийц Зоны почуяли свой шанс. Кут в лоскуты порвал спину твари. Рут вцепился в глотку. К сожалению, он не смог применить свой любимый приём — двойным коротким укусом обезглавить жертву. Контролёр врезал псу, последний раз. Так сильно, что Рут потерял сознание и упал. Контролёр занёс свою мощную лапу, для последнего удара. От боли тварь уже плохо соображала и билась сейчас не за жизнь, просто била всё что попадалось на глаза. Тут бы Руту и пришёл конец. Он успел очнуться и тряхнуть башкой, но отбежать не мог по причине изувеченного организма. Мог только попытаться отползти. Кут не видел в какую беду угодил брат, он громко рыча открывал от контролёра внушительные куски мяса. Лапа контролёра опустилась и…

 

Череп твари разнесло на куски. Отбросив дубину сплошь заляпанную мозгами и чёрной кровью, Окурок рухнул рядом с убиенным. Так он пролежал не меньше десяти минут. Рядом с тихо скулящим Рутом. Кут умоляюще повизгивал и хромал вокруг них. Ему было страшно, сломанная лапа болела и он очень боялся остаться один. Очень уж странно вели себя друзья, казалось что они умирают. И ещё…, Кут перестал визжать. Застыл на месте. Уродливая морда повернулась к лесу, туда откуда пришёл контролёр. Овальные уши с кисточками на кончиках, настороженно повернулись на звук. Миг и пёс оскалился, грозно зарычав. Ему ответили мычанием и уканьем. Какой-то хрип и много-много шагов. Контролёр сражаясь позвал на помощь. Теперь он был мёртв, но они действовали согласно последнему приказу. Шли туда, куда им приказано.

[sergdashko]

Окурок тяжело поднялся на ноги. Тело повиновалось плохо, казалось каким-то ватным. Всё плыло. Думать вообще не получалось. Контролёр проиграл битву за его разум, но сумел таки тварь поганая, навредить сверх всякой меры. Окурок позвал Кута. Из глотки вырвался лишь мерзкий хрип, точь-в-точь зомби. Окурок пошёл домой, туда где можно спрятаться и зализать раны. Сзади послышался тихий скулёж. Что такое? Повернувшись Окурок долго смотрел на неподвижного Рута, и Кута застывшего прямо над ним. Кут смотрел в сторону леса. Уже виден был первый тёмный силуэт, странно корявой походкой бредущей к ним. Псы не надеялись на помощь сталкера. Скулёж прекратился. Кут готовился драться. Рут попытался встать, но взвизгнув упал и теперь просто взрыкивал: больше ничего он сделать не мог. Окурок попытался уйти. Не смог. Не смотря на близость смерти, он вернулся и подхватил Рута на руки. Кут подпрыгнул на месте, радостно взвыв. После чего приземлился на сломанную лапу и дико зарычал, уже от боли.

 

Они вернулись в погреб и лежали там до утра не шевелясь, не издавая ни звука. Наверху завывали, урчали, хрипели…

 

Электрик обнаружил, что стоит неподвижно, а псы стоят рядом, подозрительно изучая окрестности красными глазами. Чего это он остановился? Эко его воспоминания зацепили! Впрочем, он часто вспоминал. Что ещё делать в Зоне такому как он? Кроме того, была надежда, что раз за разом прокручивая свои воспоминания он однажды сможет заглянуть туда где скрыты воспоминания другие. Давние. Те, что были до Рождения. Тренировка памяти, могла открыть запертые ныне двери в его опалённом Зоной мозге…, где-то он это слышал. Наверное, в лагере Чешика. Или ещё, где…

 

— Стоп! — Воскликнул сталкер так, что псы шокировано уставились на хозяина. Он даже подпрыгнул на месте от радости. — Я же и правда, слышал такое! Но не здесь! Понимаешь Рут!? Не здесь! До Зоны, раньше…, хм, кажется это работает…

 

Кивнув сам себе, он вновь зашагал по тропе. Аномалий он не опасался: он чувствовал их. Кроме огненных, но эти хорошо определял Кут, с тех пор как на его шкуре не осталось шерсти. Да и если не зевать их можно заметить по косвенным признакам. Мутанты также не представляли особой опасности. Даже без оружия он мог справиться с большинством из них. А уж с арсеналом, что сейчас при нём, драка с мутантом Зоны превращалась в чистое развлечение. Людей он не боялся вовсе — ночь. Редко кто вылезает в Зону ночью, а кто вылезает стреляет только в случае смертельной опасности. Мутанты слишком хорошо слышат выстрелы и понимают, кто производит их. Лучшего способа самоубийства в Зоне, чем выстрел в ночи — придумать трудно. Услышит химера, особенно если услышит химера голодная и кранты. Её невидимость днём, для тех конечно кто уже встречал таких тварей, не особая помеха, днём её всё равно заметить можно. А вот ночью, тут и Электрик полагался только на обоняние. Его превосходное зрение, много лучшее чем человеческое и то пасовало ночью перед химерой. За то на запах он мог определить до сантиметра место положение этой кровожадной, но не очень умной животины. И кстати, одна как раз сейчас, идёт за ним по следу. Вот ведь глупая тварь! Когда они, наконец поймут, что охотится на него, крайне опасно для здоровья!? Особенно в одиночку.

Электрик глубоко вздохнул и закрыл глаза. Сейчас требуется почувствовать всю сеть. Желания подпускать химеру слишком близко не возникало. Не хотелось просто. Устал он чего-то с утра. А раз работать придётся на приличном удалении, то без полного сосредоточения ничего не выйдет. Электрик полностью погрузился в своё сознание, закрывшись в нём будто в коконе. Он перестал слышать видеть. Псы почувствовав, что с хозяином происходит нечто странное, начали толкать носами его ноги. Бесполезно: тело стало деревянным и сам сталкер не чувствовал ничего. Псы тихо завыли.

 

Электрик закончил. Нужное состояние было достигнуто, теперь требуется коснуться сознанием источника своей силы, почувствовать всю его мощь, проникнуться ею и изменить обычное (на данный момент и только до очередного выброса) строение Сети. Усилие воли, суть которого он и сам не смог бы объяснить и он ощутил Сеть. Будто прибыл в иной мир. Нет, конечно всё та же Зона. Только теперь видимая совсем иначе. И видимая вся сразу — помнится в первый раз, это виденье погрузило его в дикий ужас. Почему? Потому что не ту Зону он видел, какой её видело тело сталкера. Был ландшафт, принимаемый как сгустки серо-чёрных теней. И была Сеть — так он это называл. Сеть из тоненьких голубоватых искорок, мечущихся от одного сгустка, как бы спрессованных в шар молний, к другому. Сеть из электрических аномалий. Сейчас он не очень понимал, что его напугало впервые. Ведь Сеть была просто прекрасна!

 

Итак, нужен участок, где он сейчас находится. Усилие воли, по сути просто ярко выраженное желание видеть и вот, среди скопища теней, алеют три точки. Покрупнее — это он сам, помельче Кут с Рутом. Теперь преследователь. Ах красавец, вот и ты! Движется стремительно, но на редкость беспечно. Мерзкое животное умеет обходить аномалии. Но к несчастью не так хорошо как он сам. Для неё к несчастью.

 

А теперь маленькое усилие, почти незначительное: ведь это самое простое. Смещаем аномальную зону. Как удачно получается: как раз на пути химеры ниточка, соединяющая две аномальные области пространства. Не нужно даже создавать нового энергетического узла Сети (это сложно и требует некоторых усилий), достаточно переместить узел и всё

Сталкер открыл глаза.

 

— Рут, Кут, чего вы? — Он погладил псов, начавших уже просто ворчать: будто чихвостят его за такое некрасивое поведение. — Всё хорошо, просто мне нужно было кое-что сделать.

 

Он продолжил свой путь. Нужно добраться до Чешика к вечеру. Ну, хотя бы к сумеркам. А то ведь напугает опять сталкеров, не сдержится где и… Дикий вой за спиной заставил Электрика широко улыбнуться. Он услышал не только вой, острый слух донёс до него ещё и знакомый треск статики. Химера, эта любопытная зверушка — должно быть не сладко ей сейчас. Ужас! Попасть с ходу прямо в Электру, приятного мало…

 

Яркий лучик проник в щель между досок и игриво упал на его лицо. Сталкер открыл глаза. Некоторое время, он просто смотрел вверх, припоминая события ночи дошедшие в виде смутного беспокойства, непонятно чем вызванного. Что же случилось ночью? Был выброс. Как всегда землю немного потряхивало. Но это ничего — даже приятно, убаюкивает эта тряска очень. Иногда конечно возникают подозрения, что пол не выдержит и обрушится вниз. Но опыт уже четвёртого выброса показал, что кем бы не был строитель этого домика, строил он на годы. И может, даже столетия. Только щели меж досок становились каждый раз, на долю миллиметра шире — то там, то здесь. Но в целом ничего угрожающего. Так что же его смутно беспокоит? Вроде ещё хрипы-вопли какие-то. Но они всегда при выбросе бывают. Много разных существ выбрасывает на периферию выброс…, пора выбираться наружу. Есть хочется. Последнее время голод терзает непрерывно. Может это из-за новой мягкой, мерзкой кожи? Может быть.

 

Приподнявшись, он подполз на четвереньках к люку. Тут же две чёрные молнии преградили ему путь.

 

— Кут, Рут, вы чего? — Плюхнувшись на задницу, вопросил ошарашенный сталкер. Они явно не собирались на него нападать. Раньше просто панически боялись этого, а после боя с контролёром и последующего бегства от орд вечно голодных зомби, они вообще стали питать к нему почти нежные чувства. Данное поведение было странным. Кроме того, в ответ на вопрос оба пса грозно рыкнув уставились на люк. Рык стал громче.

 

Окурок принюхался, напряг слух, без толку всматривался в такой же как всегда люк, из трёх крепко сбитых досок. Ничего подозрительного. Что могло так насторожить псов? Очень осторожно, даже нежно, он отодвинул плечом Рута. Тот упирался, но в конце концов поддался и отошёл, на шаг. По-прежнему рыча. Окурок взял своё самодельное копьё, лёг на спину и очень осторожно стал поднимать люк на острие. Наконечник из камня отвалился, не выдержав веса дубовых досок. Окурок напряг мышцы. Обычно он открывал эту «дверь», без особых усилий, но вот с помощью толкания палкой — впервые. Оказалось, что это не просто даже с такой небывалой физической силой, коей он обладал. Люк, с грохотом откинулся. Чисто. Да иначе и быть не могло — будь тут зверь какой, в засаде, он бы его уже учуял. Что же не так? Сталкер высунул копьё повыше. Чисто. Окурок медленно начал распрямляться. Едва заметная искорка полыхнула, замеченная им, лишь по чистой случайности. Сталкер немедленно рухнул как подкошенный и откатился в сторону. Треск и вспышка, на миг ослепили и оглушили его.

— М-мать твою… — Пробормотал он, приходя в себя. Оба пса с укоризной смотрели на него с другой стороны погреба: де, мог бы и сразу поверить. — Почему, я её не чувствую…

 

Вообще-то, теперь он явственно ощущал наличие аномалии. Только, совсем не так как обычно. Он чувствовал её ещё во сне, пока валялся здесь! Но совсем не так. Обычно аномалии воспринимались как тягостное мерзкое чувство, в двух словах, он просто знал, что вот возле той кочки или ямки — смерть. А эта пакостная аномалия ощущалась как-то…, хм, как-то тепло. Будто хорошее и приятное местечко. Сверх безопасное местечко — очень может быть так оно на многих влияло. И доверчивые жертвы видимо верили.

 

— Надо бы впредь избегать таких мест. — Решил он и с любопытством осмотрел погреб, уже далеко не в первый раз, но впервые по такому интересному поводу. — И как теперь выйти? Ребята, а вы чего думаете по этому поводу? — Оба пса, зарычали. — Хм, очень может быть. Мудрое замечание скажу я вам. Но надеюсь, вы это не всерьёз. — Псы начали ворчать. Они привыкли к такому поведению Окурка и даже отвечали ему. При некоторой фантазии могло сойти за поддержание «разговора». — Нет, Рут. Ну, что ты. Тебя я есть не стану. Наверное, мы с тобой сначала съедим Кута. До следующего выброса нам хватит. Ты как считаешь Кут? Хватит? — Кут лёг и почесался задней лапой. Сталкер сокрушённо вздохнул. — Вот и я думаю, никак не хватит. А если Кут, мы не тебя съедим, а Рута? — Рут посмотрел на открытый люк и снова зарычал. — Хорошо бы. Но она не съедобная. А может ну её? Поспим ещё немного, глядишь исчезнет? — Кут поймал блоху и хрустнул ею. — Вот и я о том же Кут! Не исчезнет ведь сволочь. Значит, будем выбираться. Да. Подкоп рыть. Здесь. Рут ты начинаешь. — Псы почти одновременно зевнули. — Вот-вот, вечно вы так два лоботряса. Как работать, так Окурок, а как жрать так все. Что ж, раз не хотите, я сам копать буду. — Продолжая беседу, по большей части с самим собой, Окурок начал копать стену, хорошо ещё что на ладонях кожа пока оставалась прежней, не прошибаемо твёрдой. Начал он там, где недавно имелась крысиная нора. Что бы избавиться от незваных гостей, он её закопал тогда. Теперь пришлось раскапывать заново.

 

— Уф! — Сказал Окурок, когда подкоп был прорыт, сам он вылез наверх весь перемазанный чернозёмом, а солнце уже висело высоко в небе. Через несколько секунд в яме показалась голова Рута. Оглядевшись, пёс выбрался наверх, отряхнулся и неодобрительно фыркнул. Окурок всплеснул руками. — Поглядите только! Ему ещё и не нравится! Грязно значит, сыро значит! — Тут же выскочил Кут и по примеру брата фыркнул. — И этот туда же. А я ведь до нитки вымок, от пота кстати, роясь в этой земле. Устал, замёрз, оголодал…, кстати, если мы хотим есть, надо поторопиться. Ночью я охотиться, не намерен. — Сталкер пружинисто вскочил на ноги, не смотря на то что «страшно устал». — Ёлки зелёные! Копьё забыл…, хм. — Он с сомнением глянул на яму. — Ну, его. Другое сделаю. Пошли ребята, поищем на завтрак животину какую.

[sergdashko]

Охота прошла удачно. Вернулись до темна. Сытые и довольные, все трое блаженно уснули. А посреди ночи были вынуждены отбиваться от целой стаи крыс. Пришлось придумать чем закрывать лаз. А на следующую ночь какой-то зомби, решил заглянуть в оставленный открытым люк.

 

— Вот это зрелище ребята. — Восхищённо и в тоже время с некоторой долей страха, сказал Окурок, наблюдая как из ослепительного фейерверка наверху, вниз ссыпаются куски того, что когда-то было живым мертвецом. Куски были преимущественно обугленные и в основном дочерна. — Хорошо, что я успел тогда отскочить.

 

Утром, выкинув горелые части тела Окурок, с помощью копья, закрыл люк. Учитывая тяжесть дубового люка, постоянно ломающиеся палки используемые после перелома копья, на это милое занятие сталкер угробил большую часть дня. Пару раз со спины к нему подбирались зомби. Одного перехватили псы, в зародыше уничтожив радужные планы мертвеца о сочном обеде, первым кандидатом в который был Окурок. Несчастный зомби был отловлен и сопровождён псами к опушке, где милые зверьки ещё долго всячески измывались над ним. Под конец бедняга только выл и пытался убежать. Ох, не любили Кут с Рутом их брата, зомби то есть. Второй, заранее открыв пасть, прямым курсом следовал к нему аж от леса. Картина была настолько замечательно глупой, что Окурок не мог продолжать своё занятие: он хохотал согнувшись пополам. Мертвец прибыл, даже не угодив в аномалию. Когда он был на расстоянии вытянутой руки, Окурок ловко заскочил ему за спину и резко вывернул руку. Боли тот конечно, не почувствовал — этот был из настоящих мертвецов. Сердце не бьётся, тело подгнивает, в груди мощная дыра через которую видны кости, в общем, и смешон и страшен.

 

— Привет. Я Окурок. — Представился он из-за плеча покойного. Зомби повернул голову, насколько мог и звонко хлопнул челюстями. От этого опрометчивого движения у него выпал один глаз. Закатился куда-то в погреб. — Знаете, я тоже рад вас видеть, но не так сильно, пожалуй. Понимаете, я бы с удовольствием побеседовал с вами, но я немного занят и сейчас вы своим неожиданным визитом, отвлекли меня от моего чрезвычайно полезного занятия. — Зомби начал очень быстро щёлкать зубами и изворачиваться всем телом. Пытался немного поесть. Но еда попалась несколько странная. — Ну-ну, что вы, зачем же так убиваться? Я совсем не расстроился. И конечно, не злюсь на вас. Если бы вы были так любезны, что бы принести мне свои извинения, я был бы просто счастлив. — Зомби открыл пасть и ужасно захрипел. Сталкер воссиял улыбкой от уха до уха. — Что вы, что вы, я совсем не злюсь на вас и конечно же, принимаю ваши извинения. О! Да что же это я? Вы наверное устали с дороги? — Зомби захрипел громче и дёрнулся в одну сторону, не смог вырваться, дернулся в другую. — Понимаю, нелегко шагать по этому лесу: аномалии, овраги, ямки, одни зомби чего только стоят! — Сталкер резко повернул мертвеца, лицом к соседнему домику, нынче снова полному обитателей, что интересно: внешне абсолютно мёртвых. — Вы по дороге не встречали этих отвратительных невоспитанных созданий? — Зомби похрипел немного, кажется несколько неуверенно. — О, вы совершенно правы, их же не всегда можно отличить от всех остальных человекоподобных созданий. Но скажу вам по секрету, я соседствую с целой армией, этих ужасных созданий. Они вон там живут. — Он указал рукой на домик. Мертвец тут же клацнул зубами в опасной близости от вытянутой конечности. Конечность описала полукруг и резко опустилась на синюшный лоб. Зомби хрюкнул и на некоторое время перестал трепыхаться. — Прекратите истерику! — Грозно сказал Окурок. — Они совсем безобидные и не станут вас есть. Эти зомби, заявляю вам со всей ответственностью, весьма воспитанные существа. Я, знаете ли, приглядываю что бы этот чудесный коллектив не портили всякие неприятные элементы. Хотя должен признать поначалу, там был самый настоящий притон! Все кому не лень приходили, всяческие маргинальные и преступные элементы. Ну, ничего. Теперь это очень приличное общество. Хотите, я вас познакомлю с ними? — Мертвец попытался укусить сталкера, выглянувшего и в этот раз, из-за его плеча. Вновь был выдан лёгкий удар по голове, в воспитательных целях. Впрочем, безрезультатно. — Всё-таки вы не воспитаны. Я, пожалуй, познакомлю вас с этими интеллигентными зомби, возможно, их общество окажет на вас положительное влияние.

Хрипящий, воющий, издающий другие странные звуки мертвец, в принудительном порядке был сопровождён к соседнему домику. Сталкер крепко держал заломленную руку, лишив беднягу всякой возможности к сопротивлению, либо к бегству. Они вошли внутрь.

 

— Вот это Вонючка. — Сказал он, указывая на безжизненное тело у стены. — Это Тухлый. — Гнилой на столько, что уже и ходить не мог Тухлый, ощерившись попытался подползти к ним. — Тухлый раньше был хорошим существом и очень интересным собеседником, но его к сожалению, поразила неизвестная мне болезнь. После этого бедняга испортился характером и стал быстро разваливаться на части. А вот этот замечательный джентльмен у окна Болтун. Вы не представляете, какой это чудесный собеседник! Если дать ему сказать хоть слово: он просто ни на секунду не остановится, будет говорить, говорить. — Джентльмен у окна принадлежал к числу Живых Зомби. Он не гнил и мычал более осмысленно. Так что, Болтун ему нравился больше других. Именно поэтому весь вчерашний день, упомянутый зомби был вынужден слушать его долгие жалобы на электрическую аномалию, запершую люк подвала. Сейчас, Болтун пялился в окно и напоминал статую. — Болтун, дружище! — Крикнул Окурок и извинившись перед пленным, носком ботинка послал камешек с пола, точно в затылок зомби. Мертвец медленно обернулся, уже с широко открытым ртом, готовым к потреблению любой органической пищи. Он даже шаг сделал к гостям. Когда затуманенные глаза смогли зафиксироваться на, предположительно, пище, пасть зомби с лязгом захлопнулась. Мыча что-то нечленораздельное Болтун ломанулся в окно.